– Сахарная болезнь… Ну, это мы быстро.
Ему действительно потребовалось завязать всего два узелка, затем он принял облик Миссела и привел Торину в чувство.
– Господин Миссел, – срывающимся голосом произнесла женщина. – Что это было?
– Магия. Всего лишь магия, – ответил Мюрр. – Принеси мне бумагу, я составлю вам вольные.
– А трупы? – спросила Торина.
– Какие трупы?
– Трупы хозяина и Тырга, – напомнила Торина. – Вы обещали спрятать их.
– Спрячу, – кивнул Мюрр. – А ты неси бумагу.
Тут раздался стук массивного кольца по входной двери. Торина побледнела и посмотрела на Мюрра:
– Это приказчики из лавки!
– Ага. – Мюрр напрягся, размышляя, что там по плану Миссела предполагалось сделать с приказчиками.
– Вы хотели встретить их в облике господина Анхеля и сказать, что уезжаете, – подсказала Торина.
– Точно, – кивнул Мюрр. – А ты не помнишь, что я собирался сделать потом?
– Потом? – Торина задумалась и начала перечислять, загибая пальцы. – Вы хотели вылечить меня, спрятать трупы так, чтобы маг-розыскник их не нашел, дать нам вольную, поговорить с приказчиками и… все.
– А вы? Что будете делать с вольными вы?
– Ну, Рейната вернется домой, а мы с Ангеликой… Не знаю, придумаем что-нибудь… Вы посоветовали нам покинуть Кротас. Наверное, поедем с Рейнатой в Тарредию…
– Не надо, – перебил Мюрр. – Вы можете остаться здесь, я перепишу на вас дом и лавку Анхеля.
Торина, не веря своим ушам, разинув рот, смотрела на лже-Миссела. Он улыбнулся и подтолкнул ее к дверям.
– Иди, открой приказчикам дверь, да принеси мне бумагу…
Когда птица-вестница принесла послание от Мюрра, Творец гулял в парке, наслаждаясь фонтанами.
«Песчаный Дух обыграл меня, – писал Повелитель Холода. – Я не сумел заставить его сообщить Проклятым о предательстве Богов. Больше того, он успел отдать приказы Должникам…».
Творец прочитал тексты приказов и в яростном недоумении уставился на послание. Что все это значит?! Откуда Змееносец узнал про чашу?! Неужели Мюрр все-таки предал Творца? Нет, вряд ли. Чтобы там не думал Бовенар, но Творец почти не сомневался в верности Мюрра, потому что слишком хорошо знал его. Наверняка, Миссел просто сумел как-то обмануть Повелителя Холода.
Как бы то ни было, плохо, что в игру вступают Должники. И очень плохо, что один из них окажется рядом с чашей. Может, попытаться спрятать ее? Творец помотал головой. Нет. От Должника не спрячешься. Пусть уж лучше чаша остается во дворце. А что касается Должника… Нужно опередить его – как можно скорее убить Эрхала, и тогда третий приказ будет отменен. Вместе со вторым.
Творец сложил ладони так, словно держал невидимый шар. Миг и шар помутнел, завихрился туманами, а потом стал маленьким изогнутым окошком, в котором Творец явственно разглядел удивленное лицо Белого Архимага.
– Вы?! – выдохнул магистр Живицы.
– Я, – подтвердил Творец.
– Что вам еще от меня надо? – Белый Архимаг глядел с ненавистью и бессильной яростью. – Я же сказал, что да, буду участвовать в Ритуале Судьбы! Я как раз собирался отправляться в Скользящие Степи, вы застали меня буквально на пороге.
– Условия несколько изменились, – сказал Творец. – Ты не просто будешь участвовать в Ритуале, ты должен убить Эрхала.
– Что?!
– Ты слышал, но если хочешь, я повторю: ты должен прикончить Ученика Бога.
– Это невозможно, я не стану этого делать, – забормотал архимаг.
– Тогда твоя дочь станет главным действующим лицом другого ритуала, и скажу тебе откровенно, перед смертью ей придется испытать много крайне неприятных моментов.
Белый Архимаг помертвел лицом. Казалось, из него разом ушла вся жизнь – кожа посерела, губы побелели, а глаза стали двумя бездонными озерами боли.
– Заклинаю вас всем святым, – севшим голосом пробормотал он, – ведь есть же хоть что-то святое и для вас…
– Нет, – перебил Творец. – Не теряй зря времени. Один из них умрет: либо Эрхал, либо твоя дочь. Кто – решать тебе.
– Но, поймите, Эрхал очень силен, я могу просто не справиться с ним!
– Правила Ритуала трагги позволяют наносить удары исподтишка, – возразил Творец. – Ты вроде как лично знаком с Эрхалом. Приди к нему в открытую, войди в доверие, а чтобы он поверил тебе, можешь рассказать обо мне. И вот, когда он расслабится, размякнет, ты и нанесешь удар.
