— Подъезжай в центр, — предложил я. — Вылечу хорошим чешским пивом. Угощаю.
— Пиво, — задумчиво протянул Зурик. — Чешское… А может, сам приедешь? Я тут в Перово, у Светика…
— Не могу, брат. А вот ты подъезжай, поговорим заодно. Знаешь «Золотой олень» на Маяковке? Вот давай там в два часа.
Что ж, одно дело, можно считать, сделано.
ДД и Наташа появились спустя полчаса — несмотря на обещания угостить кофе, засиживаться доцент им явно не позволил. ДД галантно поддерживал Наташу под руку, и в этом не было бы ничего удивительного, если бы я точно не знал, что она терпеть не может так ходить.
— Ну что? — спросил я, когда они сели в машину. ДД вытащил платок и утер пот со лба.
— Ну и духотища в салоне, как ты только здесь сидишь?
— Привык. Что сказал доцент?
— Ничего толком не сказал, — недовольно фыркнула Наташа. — Плел какую-то ахинею… Правда, жарко тут. Давайте мороженого, например, поедим. Мороженого хочется — ужас как!
— Погоди, — перебил я ее. — Какое мороженое? Расскажите толком, что вам удалось из него выжать. Если он что-то скрыл, я прямо сейчас это из него вытрясу.
— Он не станет с тобой разговаривать, Ким, — возразил ДД. — Он, по-моему, чем-то очень напуган. Правда, давай отъедем куда-нибудь, здесь неподалеку, кажется, есть летнее кафе. И там спокойно тебе все расскажем, хорошо?
— Потеря темпа, Дима. И потом, вдруг он куда-нибудь сейчас свалит? А так мы его из-под колпака не выпустим.
ДД был готов согласиться, но Наташа, надув губки, открыла дверцу и вылезла из машины. Лопухин, разумеется, немедленно бросился за ней. Догнал, схватил за руку и начал что-то горячо ей объяснять. Я смотрел на этот спектакль с плохо скрываемым злорадством.
В итоге мы, разумеется, поехали есть мороженое. По счастью, ближайшая кафешка — пять столиков под парусиновыми тентами — находилась в сотне метров от дома Шмигайло. Наташа с видом победительницы заказала двойную «фисташковую мечту», ДД взял апельсиновый сок, я довольствовался пивом.
— Лев Михайлович был чем-то напуган, — повторил ДД. — Вел себя очень… странно. Нервничал. Все время пытался свернуть на другую тему. Про расшифровку китайского фрагмента говорить не хотел…
— Но мы его заставили, — добавила Наташа. — Я сказала, что Роман Сергеевич писал книгу, и не успел прокомментировать этот фрагмент. Наврала, конечно. Ну и что, главное, он купился.
— А вы узнали самое главное? — спросил я. — Он кому-нибудь показывал этот фрагмент или рассказывал о своей расшифровке?
ДД пожал худыми плечами.
— Уверяет, что никому. Но…
— Что — «но»?
— Но на эту тему он говорил неохотнее всего. Прятал глаза и всячески увиливал от ответа. Если честно, мне показалось, что он чувствует себя в чем-то виноватым.
— Ясно. Значит, все, чего вы добились — напугали доцента еще больше… Что ж, результативно сходили, ничего не скажешь.
— Уж кто бы говорил! — обиделась Наташа. — Между прочим, он объяснил нам про эту нефритовую змею…
— Про Нефритового Змея, — поправил ее ДД. — Да, это интересно. По словам Шмигайло, Нефритовый Змей — это арбалет, изготовленный в Китае эпохи Тай специально для того, чтобы убить Хромца.
— Это и так было понятно, — сухо сказал я. — Твой дед рассказывал мне, что Ли Цюань перед смертью отдал его какому-то врачу, чтобы тот отнес его в Ктезифон. И что в этом нового?
— А то, — торжествующе заявила Наташа, — что арбалет этот у нас, в России! И даже вроде бы в Москве…
— Да ладно, — хмыкнул я, — может, еще у него дома?
— Нет, он сказал, что вроде бы у какого-то коллекционера. И он даже своими глазами его видел!
— А что за коллекционер такой? Как зовут? Наташа скорчила разочарованную гримаску.
— Не сказал. Извините, говорит, не могу выдавать чужие тайны.
— В каком-то смысле он прав, — начал ДД, но я не дал ему договорить.
— Значит, сдавать твоего деда он мог, а коллекционера этого назвать ему совесть не позволяет?
— Ну мы же не знаем точно, сдал ли он деда… Это меня взбесило.
— А если не он, то кто? Кто еще был в курсе того, что твой дед интересовался тем, как убить Хромца?
ДД опустил взгляд.
— Кроме доцента — только я…
Вид у него был такой несчастный, что мне расхотелось на него ругаться. Я быстро допил пиво, поднялся и сказал:
