Завещание ночи - страница 38

— И вы решили, что это достаточное основание для того, чтобы крушить чужую мебель, — язвительно продолжил Лопухин. — Кстати, вы не поранились?

— А? — я машинально взглянул на окровавленную руку, по-прежнему сжимавшую кастет. — Да пустяки…

Чувствуя себя в высшей степени неловко, я промокнул кровь носовым платком, отер кастет и сунул его в карман. Едва я успел это сделать, в дверях возникла долговязая фигура ДД.

— Дед, ты что-нибудь разбил? — спросил он и осекся, увидев меня. Я помахал ему рукой. Роман Сергеевич с видимым усилием повернул голову и сварливо сказал:

— Я никогда ничего не разбиваю. Разбивают твои молодые невоспитанные друзья, которые даже в гости ходят, как на войну, с холодным оружием… Впрочем, не волнуйся, у нас все уже хорошо, иди, а мы тут с молодым человеком поговорим…

ДД, сделав страшные глаза, прикрыл стеклянные створки.

— Ким, я полагаю? — спросил старик. Я, криво улыбнувшись, кивнул.

— Я ждал вас, — сообщил он. — Тем не менее вы меня удивили, хотя способ, избранный вами для первого появления, в основном отвечает тому, что рассказал мне о вас мой внук. Вы… э-э… бывший десантник?

— Морской пехотинец, — сказал я.

— Ну, это неважно… Так, стало быть, вы уже знаете Хромца?

— По-моему, он скорее Лысый. Лопухин-старший усмехнулся.

— У него много имен… Хромцом его звали в Азии… правда, это было очень давно…

— Знаете, — перебил я его, — это, конечно, безумно интересно, и я с удовольствием послушаю, как и где его звали, но, может быть, сначала вы объясните мне, куда он делся?

Роман Сергеевич гневно раздул ноздри.

— Сколько можно повторять, молодой человек! Он никуда не делся! Его здесь не было!

— Но с кем-то вы здесь разговаривали?

— Это трудно объяснить, — сказал он. — С известной натяжкой можно назвать это голограммой, хотя, конечно, принцип здесь совсем другой. Эзотерик, например, сказал бы, что это было астральное тело. Одним словом, это был не сам Хромец, а посланный им образ. Его Тень.

Я подумал. Выглядело это совершеннейшей фантастикой, но не меньшей фантастикой была и давешняя золотая фигурка, и даже проникновение этого Лысого Хромца в мою квартиру. Да и то, что Хромец каким-то образом ускользнул от удара кастетом, было, мягко говоря, необычно.

— Допустим, — сказал я. — Допустим, голограмма. Тогда, может быть, вы объясните…

— Да, — перебил он неожиданно жестким голосом. — Да, объясню. Я понимаю, что вы хотите получить ответы на множество вопросов. Кто такой Хромец и чего он хочет? Зачем мне нужен был череп? Что такое раритет? Какие еще вопросы?

— Откуда взялась собака? — с готовностью спросил я. — Откуда у Хромца инкское золото? И что там произошло с этим Ли Цюанем, и почему Хромец предлагал вам бессмертие?

Старик с неудовольствием пожевал губами.

— Многие вопросы перекрывают друг друга, — сказал он. — Кое-что вообще не существенно. Но хорошо, я попытаюсь вам объяснить — не все, но по крайней мере основные моменты… Садитесь и слушайте.

С желтых и плоских, как лица степных воинов, берегов медленной реки Талас поднимались тяжелые клубы тумана. Скрытые шевелящейся серой завесой, шли в тумане затянутые в плотные кожаные доспехи низкорослые воины империи Хань. Скрипели ремни, глухо позвякивали окованные бронзой арбалеты, мерно топотали по сухой глине тысячи маленьких твердых пяток и сотни обернутых паклей лошадиных копыт. Тихо и неотвратимо приближалась к стенам гуннской крепости по имени Железный Кулак плосколицая узкоглазая смерть.

Крепость возвышалась в тумане гигантским черным наростом на ровной желтой груди долины. Мерцали огни на четырех высоких башнях по углам крутых земляных валов — там, под остроконечными драконьими крышами, несли вахту белые великаны из далекой страны Лигань. Три года назад они помогли выстроить эту невиданную в землях Великой Степи цитадель ненавистному всеми ханьцами вождю гуннов Хутуусу — убийце императорского посла, узурпатору, проклятью Западной Границы. Три года Хутуус отсиживался за неприступными стенами, тревожа ханьцев дерзкими набегами своей конницы. Три года все попытки покончить с наглым мятежником разбивались, как фарфор о сталь, о панический ужас перед сотней закованных в броню великанов из Лигани. И вот пришло возмездие.