Зато ты очень красивый (сборник) - страница 59

Шрифт
Интервал

стр.

Валентина оставила на моем столе подарок – три белые чашки с цветочками.

Прекрасный рыцарь, имя которого ты знаешь, подарил мне набор ниток для вышивания.

Твоя сестра Фауна прислала мне с нарочным пакет с открыткой и перламутровой пуговицей, которую она же сама злонамеренно отрезала от моего синего бархатного пиджака.

Красивый лиловый пеньюар от тебя я получила, большое спасибо.

Сеньора Ольга, которая не в своем уме, подарила мне половину клада, который ее покойный муж зарыл с западной стороны от дома, возле конюшен. Правда, этот клад нужно еще выкопать. Сеньора заклинала меня остатки этого клада, если таковые будут после моей смерти, завещать Обществу поддержки одиноких матерей. Я заверила ее, что, даже если клад и отыщется, остатков никаких не останется.

Инопланетяне прислали мне шарик из неизвестного материала, наполовину прозрачный, наполовину цвета мокрый асфальт металлик. Что с ним делать – не знаю. Он вообще-то тикает, так что положила его на кухне, чтобы не мешал спать. Когда Валентина появится, спрошу у нее, что с ним делать.

Моя подруга Лулу подарила мне пакет с бутылкой шампанского и котлетами по-киевски.

На этом подарки закончились, разве что некоторые могли запоздать, если их отправили международной почтой. Самец игуаны не может прибыть в ближайшие дни, но я надеюсь получить его как можно скорее. Выбирали мы его вместе с моей игуаной, по каталогу, и выбрали того, который посимпатичнее, но ты же знаешь, на фотографии для каталога они все очень милые и действительного положения дел это ни в коей мере не отражает.

На этом прощаюсь, жду твоих писем и тебя в гости.

Вечно твоя,

М.

Письмо 10

Здравствуй, прекрасный рыцарь, являющийся мне в снах!

Поскольку ты являешься мне только в снах, я решила, что написать тебе будет вполне безопасно.

А то знаешь, как бывает. Однажды я два месяца писала письма одному рыцарю, а он потом продал их в журнал. Лучше бы я сама продала их в журнал, хоть деньги бы получила. Потом еще был случай: я писала письма одному рыцарю, а другой рыцарь тырил их из почтового ящика и потом устраивал мне скандалы. Ой, совсем забыла, еще раньше был такой случай: я писала письма одному рыцарю, а другой рыцарь нашел и прочитал их, а потом пошел да и отвинтил первому рыцарю голову. С тех пор я стала очень придирчиво следить за стилем и орфографией – чтобы, когда мои письма похитят в следующий раз, мне не было за них стыдно.

А ты являешься во сне, поэтому не вызовешь ревности у того прекрасного рыцаря, который носит мои цвета – ну да, мои цвета, а еще мою картошку с базара и мой мусор к мусорному ящику. Письмо к тебе я положу под подушку. И тогда ты, если существуешь где-нибудь в реальности, сможешь получить его во сне.

Дорогой прекрасный рыцарь, я не создана для этого мира. Ты не думай, что я считаю мир плохим, а себя хорошей. Не подумай также, что я считаю себя плохой. Просто мир таков, каков он есть, но я-то не такова.

Было даже время, когда я думала, что рано или поздно меня заберут инопланетяне. Но инопланетяне тоже совсем другие, и даже если бы они забрали меня, это не решило бы проблемы. Однако в юности я проводила много времени на крыше в надежде, что именно сегодня за мной прилетят инопланетные спасители. Нет, я хотела сказать – спасатели.

Не спасло бы меня, и если бы мир изменился. Разве что я изменилась бы – но то была бы не я, так что и говорить не о чем. Лишь тот, кто не существует в моем мире, может ничем меня не оскорбить, может не утомить и не напрячь, не пригрузить и не заколебать.

О прекрасный рыцарь, во сне я гуляю с тобой и разговариваю. Даже наяву я часто обращаюсь к тебе с мысленной речью – вот в страшный дождь вбегаю в арку своего двора, и мне приходит в голову невербализованная мысль, адресованная тебе. И я вхожу во двор, под дождь, потому что отчего-то мне кажется, что арка мешает мысли подняться. И я думаю свою мысль строго вверх и чувствую, что она достигает тебя.

Хотя отчего именно тебе адресованы мои мысли, в большинстве довольно дурацкие – про корм для игуаны; про наполнитель для игуаньего туалета; про то, нельзя ли как-нибудь подешевле пошить точно такое платье, какое я видела в дорогом каталоге; про Фауну, которая опять позвонила в половине двенадцатого спросить, отчего инаугурация Хрющенко назначена на пятницу, тринадцатое число, и не есть ли это


стр.

Похожие книги