Дверь кабинета секторальной была открыта. Мела стояла перед картой и рассматривала дело рук своих.
— Ошена, — сказала она, не оглянувшись, — вы нашли рисунки? Где они были? Давайте воткнем…
Она обернулась, увидела Ларфида и осеклась.
— Где Ошена?
— В госпитале, — через силу проговорил Ларфид. — Выброс. Ее ранило. Не… неопасно. Мела, действительно давайте воткнем.
К ним подошел Данеки, стал уточнять и давать советы. После второго Ларфид отдал флажки ему. Он не сомневался, что пунктуальный Данеки помнит лучше. Закончили схему, расселись за длинным столом, взялись за Мелины записи.
Им повезло. То ли не предусмотрел рисовальщик, то ли, как был убежден Данеки, сам неосознанно хотел, чтобы его поймали. Стало ясно, в каком корпусе он живет. До Первого Радиального и двух ближайших рисунков он успел бы добраться из трех корпусов, но до двух дальних — только из одного. Несколько этажей этого единственного корпуса долго ремонтировали и заселили две недели назад — подвезли работниц к новым цехам ткацкой фабрики. Те едва успели обжиться.
Круг подозреваемых сузился с тысяч людей до полутора сотен.
Ларфид в третий раз поймал себя на том, что оборачивается к Ошене, ожидая ее одобрения или замечания. Он сдержал вздох. Словно вместо него шумно вздохнул Шеки. Ларфид уставился на карту, нашел взглядом корпус. «А если бы там жил лакокрасочный, — подумалось ему, — красиво бы вышло».
Не выходило. Обитал в корпусе автозавод.
Будь у них время, они бы действовали методично. Изучили бы все списки, подняли все досье, допросили старших по комнатам и подсобных рабочих. Но времени не было.
— Что дальше? — вслух подумал Ларфид.
— Дисциплинарный журнал, — откликнулась Мела. — Я подумала… Один раз он мог попасться. При попытке выбраться или вернуться. Не обязательно попался, просто мог. Только один раз, иначе за ним бы стали следить пристальней. Я взяла у коменданта дисциплинарный журнал.
Ларфид коротко улыбнулся. Милая, милая Мела, которая так хорошо понимала людей. Лет на пять моложе Ошены, она выглядела лет на десять старше и казалась слишком старой для участковой. Региональный надзиратель не раз заговаривал о том, чтобы перевести ее на работу полегче, но Ошена отстояла Мелу.
Ошена знала, что делала. Всегда знала…
Просмотрели журнал. Фириша быстро набрасывала список фамилий.
— Как их много! — удивилась Унда. — Не понимаю. Зачем ломиться куда-то среди ночи вместо отдыха, нарушая правила? С риском?!
— На свидание, например, — ответила Мела преспокойно.
Унда глупо хихикнула и покраснела.
«Зайти с другой стороны? — думал Ларфид. — Зачем вообще ему это? Мы решили, что здесь «вариант ублюдка». Попытка принести жертву. А если нет?..» Но он сразу оказался в тупике. В каком-то смысле рисовальщик все же был сумасшедшим. Логику безумия Ларфид сымитировать не мог.
Его преследовало чувство, что он забыл нечто важное. Что-то упустил. Ошена бы помнила, а он… «Хватит думать про Ошену! — зло приказал он себе и непоследовательно прибавил: — Что она собиралась делать?..»
— Длинный список, — вздохнула Фириша.
— Длинный и ни о чем не говорит.
— Плохо.
— Кто бы спорил.
Фириша подняла голову и уставилась в окно.
— Еще одно, — сказала она. — Рабочий день заканчивается.
Ларфид чертыхнулся.
Надзор не может нарушать правила. Обязанность Надзора — подавать пример идеальной дисциплины. Заявку на сверхурочные нужно было подавать и подписывать.
— Кто сегодня ночной дежурный?
— Был Ири. Ошена с ним поменялась.
— Ага, — сказал Ларфид, — а я ее замещаю. Могу утвердить сам себя. Хорошо.
— Эно, ты сбрендил? — укоризненно сказал Шеки. — Где твоя совесть?
Ошарашенный Ларфид разинул рот.
— Мы должны оформить особое положение, — сообщил Данеки. — Должны были сразу, как вернулись из госпиталя. Но мы еще успеем. Причина у нас более чем уважительная и… Сомневаюсь, что кто-то из нас сможет сейчас уснуть.
— Руви! — позвала Фириша.
— Я здесь, — откликнулся секретарь из-за двери. — Я вас слышал. Сейчас сделаю.
Ларфид моргнул. Сейчас. Сейчас он вспомнит. Вот, уже мелькнуло по краю…
— Отчетность! — выпалил он.
— Эно?
— Что Ошена собиралась искать в отчетности лакокрасочного? Недостачу? И о чем она скажет? Краски-то не те. — Ларфид вскочил и принялся расхаживать по пятачку у окна. — Или рапорт об уничтожении красок небезопасной палитры? Или отсутствие рапорта? Что?! Кто-нибудь знает? Она хоть кому-нибудь обмолвилась? Шеки?..
