Жизнь стремительно возвращалась, будто сам Великий Дух вселял ее в тело ребенка. Сердце Шеннон прыгало от радости! Она подняла сияющие счастьем изумрудные глаза и взглянула на любимого. Лицо Джона было искажено от ужаса. И Шеннон поняла, что исчезла.
* * *
– Шеннон, милая.
– Мама? О! – голову пронзила острая, как нож, боль. Сердце тоже болело. – Мама…
– Не разговаривай, дорогая. С тобой произошел несчастный случай.
– Несчастный случай? – Шеннон попыталась сесть, но была так слаба, что упала на подушки. В смятении она смотрела на мать.
– Должно быть, ты упала. И что могло заставить тебя отправиться в поездку сразу после сотрясения мозга? – Лоис Клиэри нежно улыбалась дочери. – Не волнуйся. Главное, ты здесь и в порядке.
«Мне нужен Джон», – в отчаянии подумала она, а вслух прошептала:
– Мне нужен Фил.
– Он в Австралии, – терпеливо напомнила Лоис. – Разве ты не помнишь?
– Он уехал три месяца назад…
– Да нет, прошло всего четыре дня. Ты была без сознания, дорогая, и бредила. Слава Богу, саскуэханноки нашли тебя.
– Саскуэханноки? Ты знаешь их? – глаза затуманились. «Это от лекарств», – подумала Шеннон с отвращением, взглянув на стоящую сбоку капельницу. – Я провела с кем-то несколько недель…
– Его звали Джон? – Лоис улыбнулась. – Все дни ты разговаривала с ним без остановки. Ты была в бреду. Постарайся уснуть.
– Нет, не хочу… – появилась медсестра. – Нет… о, нет… не надо…
– Успокойся, Шеннон, – нежно сказала мать. – Через несколько дней ты поправишься, и все будет казаться дурным сном…
Когда Шеннон проснулась, у ее постели, сидя на стуле, дремала мать. На хрупкие плечи наброшено больничное одеяло. Вид у Лоис был утомленный. Девушке захотелось разгладить морщинки усталости и стереть выражение озабоченности с лица матери. Но она так слаба, что не смогла сдвинуться с места.
– Мама, – тихонько позвала она.
– Шеннон, ты проснулась? Ты уже лучше выглядишь, – Лоис ласково улыбнулась дочери.
– Мама, мне нужно поговорить с тобой. Об одном человеке… Я уже упоминала о нем.
– О Джоне? Несколько минут назад ты опять разговаривала с ним. – Она нежно погладила руку своей дочери-красавицы и тяжело вздохнула. – Все прошло, Шеннон. Ты в безопасности.
– С ним я была в безопасности. Я понимаю, это звучит странно… Его звали Джон Катлер. Я провела с ним несколько месяцев…
– Джон Катлер? – Мать снова улыбнулась. – Тот самый Джон Катлер?
– Ты слышала о нем? Он здесь? Он пришел со мной? – Шеннон попыталась встать с постели, но Лоис решительно уложила ее на подушки.
– Конечно, его здесь нет. Он умер несколько столетий назад.
– Умер?
– В семнадцатом веке он основал наш город… Ты всегда любила историю. Наверное, он приснился тебе.
– Да, нет же, не приснился, – Шеннон схватила мать за руку. – Я встретилась с ним, с тем самым Джоном Катлером, и вышла за него замуж…
От двери донесся смеющийся голос.
– Mon Dieu,[32] Шеннон, когда ты теряешь память, ты становишься обворожительной, – Гвен Тремейн встряхнула темными волосами, подошла к сестре и поцеловала ее. – Рада, что все в порядке. Должно быть, ты здорово ударилась. – Шеннон с недоумением уставилась на сестру. Гвен нахмурилась: – Не узнаешь свою собственную сестру?
– Почему ты вставляешь французские выражения?
Гвен пожала плечами.
– Предпочитаешь испанские?
– Ты говоришь и по-французски и по-испански?
– Я не говорила по-испански со времени нашей поездки в Санкт-Петербург[33]**. Помнишь?? – Она внимательно смотрела на Шеннон. – Перестань дурачиться. Ты пугаешь маму. – Она быстро взглянула на Лоис. – Может быть, вызовешь Филиппа?
– Вздор. Шеннон не захочет испортить ему отпуск. Правда, дорогая?
– Почему нет? – прервала ее Гвен. – Она погубила ему жизнь. – Гвен Тремейн прищурилась. – Не делай удивленное лицо. Ты опять в центре всеобщего внимания, сестричка.
Шеннон вздрогнула и поморщилась. Ей отчаянно хотелось разобраться во всем, найти Джона. Обстановка казалось такой реальной, знакомой и такой угнетающей, что не могла не быть правдой. Если это действительность, то, что такое Джон? Где он был?
– Мама, ты говорила, что меня нашли саскуэханноки? – решительно спросила Шеннон.
