VI
«Говорите!» — сказал Аллах, и убиенные начали свидетельствовать… Длинные свитки злодейств раскинулись от небес до земли. Рыдания наполнили вселенную… Чудом воскресшие города запылали, стали вновь падать расцветшие сады… Бесконечные картины истребления одни сменялись другими… Дымом пожарищ окутало праведных, — даже солнца Аллахова престола потускнели в нем. Слышалось, как содрогается земля в своих недрах; стихийною бурею налетали стоны женщин, мучительные крики детей… Душа завоевателя видела, как миллионы призраков простирали к ней свои руки, как другие миллионы ожидали своей очереди в пространстве. Мечи опять стучали о мечи, дротики свистали в воздухе, сквозь свидетельство жертв прорывались воинственные восклицания боевых дружин… «Воистину, — изрек Аллах, — земля доныне еще не создавала подобного палача… Но чего же ждать от нее. На этой жалкой пылинке вселенной зло еще торжествует, и добру не настало время одолеть его… На тебя, жалкий изверг низшего мира, тоже подымали мечи, — и ты им мечом платил за это. Ты стал сильнее других и истребил их… Будь они сильные, они бы убили тебя… Это я бы простил тебе… Но чья эта тихая жалоба?..»
VII
Тихая-тихая… Точно плач младенца… Будто ночью ропот струек, падающих в мраморный водоем… Странно тихая-тихая; но от нее вдруг замолкло свидетельство миллионов жертв, погасли чудом рыдания женщин… Вознесенные издавна к престолу Аллаха — добрые шейхи стали перед ним: «Эта жалоба засыпанного колодца, о, Справедливый… это его голос, о, Вечный…» И Аллах склонил свой слух… «Мы служили только добру, одному добру. Мы не спрашивали у жаждущего в пустыне: „Кто ты и достоин ли нас?“ Мы поили его своими струями. Мы поили его стада потому, что ты, о, Милосердный, и им дал дыхание жизни… На этой злой земле мы целые века являли правду твою, и никто, прибегавший к нам, не уходил от нас обманувшимся в своей надежде. Нас щадил ангел бури, и Хамсин, пролетая мимо, не задевал нас огненными крыльями. Он знал тоже, что мы служим тебе в добре и вечной любви твоей… И вот пришел человек, назвавшийся бичом твоим… Я напоил и его, исполненного злодеяний, его жестокости я открыл милость твою… Но он не научился ничему из этого… Он и меня убил, он и меня засыпал, — и теперь я, заключенный в самые недра горячей пустыни, молю тебя, о, грозный Аллах, яви правду свою…» Голос засыпанного колодца все тише и тише звучал; но все темнее становился лик Аллаха, и в ужасе перед ним закрывались тучами блистательные солнца его престола, и мириады агентов опускали крылья над своими глазами.
VIII
«Жалкая тля жестокого мира… Ты называл себя бичом моим? Ты будешь им! Иди назад на землю; ты — отныне мой гнев. Ты посеешь чуму и соберешь жатву черной смерти… Ты из самых недр ада вызовешь беспощадных демонов и укажешь им области, заслужившие кару мою. Во главе этих темных сил ты истребишь противящихся мне. Ты будешь топить корабли в океане и караваны в пустыне. Ты отторгнешь младенца от груди матери и мать отнимешь у беспомощного ребенка. Ты в каждое слово любви бросишь свое змеиное жало и каждый светлый день омрачишь своею тенью. Ты — засуха и град, ты — наводнение и буря. Ты в тучах саранчи опустишься над благословенными полями и с бледными призраками голода войдешь в обнищавшие города. Ты будешь лить кровь и сеять страдание, но с каждым шагом твоим ты все будешь несчастнее и несчастнее…»
IX
«Иди и помни! Ты сам будешь, творя зло, испытывать муки всех твоих жертв — боль чумы и ужас черной смерти. Страх перед демонами, покорными тебе, и муки тех, кого они, по указанию твоему, погубят. Ты будешь утопать с пловцами и задыхаться в пустыне с пилигримами, гореть в огне тобою же зажженных пожаров… Ты испытаешь горе матери сам и страдание младенца, оставленного ею. Твои змеиные жала будут жалить тебя самого, прежде чем они ужалят другого… Ты почувствуешь голод и холод и нигде не укроешься от бури… В твоем страдании, мой бич, сольются, как реки в море, боли, недуги и муки всей земли… Потому что нет гнева без страдания, — одно добро есть добро и полно само собою… Иди, мой бич, и искупи свои злодеяния, пока засыпанный тобою колодец не откроется вновь и не станет поить жаждущих!.. Азраил, сбрось его…»
