– Конечно, можно, – рот Олега Всеволодовича уже был занят вкуснющим и горяченным омлетом, но, видать, утренние звонки любимой все-таки его волновали. – Чего звонить-то?
– У этой женщины муж обвиняется в убийстве.
– И ты не хочешь браться? – усмехнулся Багров. Он не одобрял ее привередливости. Назвался груздем – полезай в кузов. На всех адвокатов кристально честных подзащитных все равно не хватит.
– Не знаю.
– Тогда мне отдай, – ухмыльнулся Олег. – Все равно тебе меня не догнать. – У Багрова в портфеле на данный момент было двадцать одно дело.
– Не отдам, – разозлилась Шеметова.
Олежка, конечно, гениальный защитник. Можно сказать, ее кумир в начале карьеры. Но сейчас и она кое-чего стоит.
– Как хочешь, – рассмеялся Олег. Похоже, он тоже читал ее мысли, как раскрытую книгу.
После завтрака села было за компьютер, но чистить его от старых ненужностей оказалось необыкновенно скучным занятием.
А еще захотелось в контору. В ее сладковатый, “архивный” воздух. К друзьям.
Сегодня там все соберутся. И старик Гескин, который после своей онкологической операции не каждый день выходит. И Волик Томский, которого неделю не видела. И их бессменная секретарша-контороуправительница Валентина Семеновна. И даже шустрый Тошка Крымов, бывший их стажер (см. «Защитница. Гроздь винограда в теплой ладони» – прим. авт.), а теперь полноценный адвокат, также выйдет из отпуска.
– Олежка, а, может, съездим в контору? – предложила она.
– Давай, – сразу согласился Багров. Ему там тоже было комфортно.
Поехали на трамвае.
Он в это время не переполнен, можно посидеть, поглазеть в окно на постоянно меняющуюся и всегда любимую осеннюю Москву.
Впрочем, в этот раз мысли текли по руслу, заданному утренним звонком.
Дело тогда и вправду было нелегким.
Наталья Игоревна – не последний человек в своем Городке, начальница департамента здравоохранения – попала в настоящие жернова судьбы.
Ее муж, успешный индивидуальный предприниматель, инженер-архитектор, погиб в дорожно-транспортном происшествии. “Шкода-Октавия” мужа в результате лобового столкновения превратилась в кусок мятого и рваного железа.
Во втором автомобиле – роскошном огромном английском джипе – водитель отделался ушибами и испугом.
Поначалу знакомые гаишники объяснили Фадеевой, что виновник аварии – однозначно джип. Но уже через день все изменилось. Куда-то исчезли записи с видеокамер наружного наблюдения. Более того, пропал видеорегистратор из автомобиля мужа.
И теперь тот же самый гаишник, краснея, бледнея и запинаясь, объяснял Наталье Игоревне (только что вернувшейся с похорон мужа), что сделать ничего нельзя, что нужно смириться, и что все эти манипуляции уже не в его, майора, власти.
Фадеевой было жалко бело-красного майора, всю его семью она лечила, еще будучи больничным врачом, да и сейчас нередко помогала, но гораздо больше ей было жаль – своих маленьких детей, пяти и девяти лет. Они не только остались без любящего и любимого папы. Они еще и попали в группу риска по материальному признаку.
А над Натальей Игоревной замаячила страшная мысль о том, что с ними станет, если, не дай бог, что-то случится с ней самой.
Вот почему она не была готова прекратить борьбу, несмотря на советы многих умных людей, в том числе – мэра их Городка.
Тот честно пытался помочь Фадеевой, и даже договорился с истинным виновником аварии – большим московским чиновником из элитного коттеджного поселка за речкой – о довольно солидной разовой материальной компенсации.
Наталью не устроила разовость.
Пока она в норме, детей и сама прокормит. Но ей хотелось подстраховаться именно на случай, если она будет не в норме.
Именно поэтому в ее жизни появилась Ольга Викторовна Шеметова.
Вот уж кому было глубоко наплевать на чины ее процессуальных противников!
Используя все дозволенные законом средства – от дополнительных экспертиз, жалоб и ходатайств до вынесения истории на суд читателей популярной московской газеты – Ольга добилась своего. Суд первой инстанции стал на сторону истицы – дети Фадеевой получили осязаемую материальную поддержку, сравнимую с половиной заработка покойного отца, до их совершеннолетия.
