– А ты что Киалане поклоняешься?
– Не больше, чем обычно, – Мордан тяжело вздохнул, наблюдая на лице Харилы
выразительное непонимание: «Вот же тупица уродился!». – Керуну, брат, Керуну я
поклоняюсь, как и раньше. Я про то, что в таких дырах, как Орешки, все ещё празднуют
ночь Киаланы по старым обычаям, а значит девок будет полный лес. Сначала попляшут,
потом побегут нагишом купаться, вот тогда-то в лесу их и можно будет ловить.
Смекаешь?
Харила это сообразил. Довольно осклабился, потирая руки.
– Мордан.
– Ась?
– А может – того? – в глазах тупого увальня зажегся недобрый огонь.
– Ты чего! А ну, как Пасита узнает?
– Давай хоть за ней проследим, все развлечение? Ну, просто посмотрим, а там,
будь что будет. Ежели чего – пригрозим.
Мордан пожал плечами, кивнул, соглашаясь, и, лихо перемахнув плетень,
первым двинулся за незнакомкой.
Не смотря на свои габариты, злость и недалекость, прихвостни Паситы все же
были опытными бойцами, хоть и заплыли жирком от безделья, так что Кира,
погрузившись в свои мысли, незаметно повернувшиеся к Микору, как никогда была
беззащитна и совершенно не заметила слежки.
– Мордан, она-ж к купальням идет! – обрадованно пихнул подельника в бок
Харила, когда девка свернула к леску на развилке. – Ну хоть какая-то потеха!
– Тихо ты! Спугнем – в деревню вернется, а там Пасита. Плакало веселье, –
зашипел в ответ Мордан. Его тоже охватил азарт, возобладав над здравым смыслом,
***
Микор. В Последнее время друг не выходил из головы. Интересно, как он там
сейчас? Удалось ли ему добраться до Стольна-града и рассказать Князю о Пасите?
Выслушали ли его или выгнали с порога? Кира каждый день молила Киалану
ниспослать храбрецу удачу, и, похоже, богиня услышала.
Седмицу назад Защитничку пришло послание, от которого тот стал мрачнее тучи.
В гневе опалил огнем старый дуб на площади, а затем так хлопнул дверью, что треснула
притолока, но все же стали меньше тиранить деревенских. Кира надеялась, что в том
заслуга Микора. В мыслях он представал отважным героем. С каждым днем она все
сильнее жалела, что не согласилась на ту его последнюю просьбу: «Да что это со мной
творится?» Непривычное чувство одновременно тянуло душу и приносило потаенную
радость, которая щемила где-то у солнечного сплетения.
Бережок Девичьей купальни порос мягкой зеленой травкой. Полуденное солнце
жарко грело, но прозрачная вода даже на вид казалась холодной. Последний снег в
лесу сошёл совсем недавно, но такие мелочи закаленную Киру совершенно не
беспокоили – она никогда особо не боялась холода. Купалась тайком даже, когда мамка
не разрешала: с ранней весны и до поздней осени. И никакая хворь её не брала. Ни
жар, ни трясуха. Микор всегда завидовал, особенно, когда сам простывал, и ему
приходилось пить молоко с пахучим барсучьим салом.
Харила неосторожно ступил и хрустнула ветка. Кира резко обернулась.
Прислушиваясь, внимательно осмотрела окрестности. Братья затаили дыхание,
спрятавшись в зарослях. Мордану показалось, что вот-вот и она их заметит, уж больно
острым казался взгляд девки.
Раздался заливистый смех, и послышались шаги на тропинке. Кира расслабилась
– это же девчонки идут. Одичала уже, пропадая днями в лесу, все шорохи мерещатся.
Внезапно одолело жгучее желание прихвастнуть. Незаметно вынув нож, она быстро
спрятала его среди камней, чтобы не утопить ненароком. Скинула через голову
сарафан. Свернула и прибрала чуть в стороне. Простая предосторожность. Оставшись
нагой, одним прыжком, не раздумывая долго, вошла в холодную воду, от чего на миг
перехватило дыхание. Мощными гребками выплыла на середину, разогревая кровь.
– Что-то она больно сухая. Вона – живот, что доска, да руки мускулистые. Мне
нравятся девки сдобные. Попышнее, да помягче, – разочарованно прошептал Харила.
– Как раз на мой вкус. Такие, обычно, сопротивляются сильнее. Ты понял? Она
исподней рубахи не носит! – воодушевился вдруг Мордан и радостно дернул Харилу за
рукав.
– Ой смотри, Кира уже тут! – Маришка с подругой появились из-за кустов.
– Говорила я тебе, не стоит её в деревне искать, раз у купален встретится уговор
был, – откликнулась темненькая большеглазая подруга.
