Зачем избу выстудил? Дитё заморозишь.
Он рукой отодвинул Защитника в сторону и подошёл к Ташке. Та, ни жива ни мертва,
в ужасе переводила взгляд со старика на ребёнка в его руках, на Каррона и обратно.
Настоятель вздохнул, но поднял девочку вверх соблюдая традицию:
– Нарекаю сие дитя именем Киррана! Пусть сердце её впредь останется чистым, как
и в миг рождения!
Он осторожно передал дочь матери и тяжело опустился на лавку. Немного посидел,
погружённый в свои мысли, затем посмотрел на Каррона:
– Да сядь ты уже!
По избе пронёсся общий вздох облегчения.
– Ох, и загадал ты мне загадку, сын.
– Отец...
– Не перебивай! – Махаррон утёр ладонями осунувшееся, изборождённое
глубокими морщинами лицо. – Понимаю, кто ж знал? – он коротко развёл руками. –
Уже несколько веков у Защитников не рождалось более одного ребёнка, да и то,
почитай, великая удача. А уж чтобы такое… – он неопределённо повёл рукой в сторону
закутка, где уже мирно сопела неожиданность. – Ведаю точно: больше ни одна душа не
должна об этом знать. По крайней мере, пока. В Орден я её забрать не могу, сам
понимаешь, ей там не место. Но и здесь оставлять боязно. Что делать, если сила
проявится? Вон как глазищи сияют...
Анасташа бросилась к ногам Настоятеля. Слов не было, но в бездонных синих очах
светилась мольба.
– Да охолони, дева! Куда ж я её дену, родную кровь-то? Чай не изверг! – Желана с
Огином спешно подняли дочь, отвели в сторонку.
– Отец, я пригляжу за девочкой. Пускай я здесь и останусь Защитником до конца
своих дней, это мне только в радость. Мы будем осторожны, клянусь мечом Керуна! А
глаза… Они скоро изменятся.
– Что знают деревенские? – Махаррон повернулся к родителям Анасташи.
– Только то, что Ташка уже родила. Мы никому не показывали детей, не говорили,
что их двое.
– Что повитуха?
– Не было повитухи. С помощью Киаланы, я самолично перерезала пуповину, –
ответила Желана.
– Будем растить её, как обычного ребёнка при отце, при матери. С нами она будет в
безопасности. Всё время на глазах.
– Да будет так! Но помни, сын, она не должна знать, кто ты. Для неё ты Каррон
Защитник, и только. Так безопасней. Защитницы не рождались слишком давно, люди
уже и позабыть успели, какова их сила. Я и сам мало знаю. Деревенским скажете, мол,
по пути мой отряд подобрал девочку, чью мать убили разбойники. Анасташа отдала
сына, но согласилась оставить себе малышку, – Настоятель выразительно взглянул на
Ташку, и та поспешно кивнула, не веря своему счастью. – Да. И без особой нужды
никогда не называйте её настоящее имя. Сам понимаешь, чем это грозит.
– Мы будем звать её просто Кирой. – раздался дрожащий от волнения голос
Анасташи.
– Отец, но что если сила в ней и правда есть, как быть тогда?
Махаррон тин Даррен, Настоятель Северной башни Ордена Защитников выглядел
весьма растерянно. Он пожевал губами, помолчал, глядя в пол, а затем встретился
взглядом с сыном:
– Каррон, мне нужно кое-что сделать. Я и так слишком долго тянул, а тут, вижу, сами
боги меня торопят. Есть одна книга, там есть все ответы... Я пороюсь в архивах Южной
башни, попрошу Агилона помочь, но на это потребуется время. Если сила себя проявит
– шли весточку, но будь осторожен. Всегда найдется кто-нибудь, кто захочет заполучить
твою дочь.
Десять лет спустя
Дело шло к вечеру. Незлое солнце мягко согревало кожу, лаская золотыми лучами.
В траве стрекотали кузнечики, мерно жужжали оводы, тихо шумела листвой крона
раскидистого дуба, время от времени тоненько блеяли ягнята, да мекали козлята во
главе с двумя козами, отару которых Кира пасла с самого утра. Сама она лежала на
пригорке, пожёвывая прутик и наблюдая, как в небе носятся резвые ласточки.
Три лучших ягнёнка в отаре предназначались Каррону Защитнику.
В Золотых Орешках самый лучший Защитник, так говорила мама. Каррона любили и
уважали в деревне. Кире же он казался самым добрым и сильным человеком во всём
Княжестве, а то и в мире. И пускай голова его начала седеть, но борода все ещё
оставалась темна, а светлые голубые, будто подёрнутые зимней стужей глаза,
внимательными и зоркими.
Каррон никогда не чурался работы, помогая селянам по собственной воле и в жатву,
