Направо! Шагом марш!" – подал я команду, и взвод двинулся.
– "Сколько юнкеров?" – справился министр, идя рядом со мной.
"27 человек", – ответил я.
– "Достаточно. Эти негодняи очень трусливы. Важна внезапность", – проговорил министр и смолк.
Министр тоже не знал расположения ходов во Дворце, а поэтому вел на лобовой удар, а не в тыл.
Гулко неслись шаги взвода по длинным корридорам и лестницам, взбудораживая отдельные группы и фигуры юнкеров, большей частью бесцельно слонявшихся по Дворцу.
Но вот и корридор 1-го этажа. Опомнившиеся Ораниенбаумцы держали некоторый порядок. Стояли кое-где парные часовые, а перед выходом под арку к воротам стояла застава. При нашем появлении они заметно оживились.
Взвод же, ведомый министром Пальчинским, также подтянулся и взял тверже ногу.
"На месте!" – скомандовал я перед выходом, выжидая пока министр наведет справку о положении на баррикадах.
– "Баррикады в наших руках, там же почти все в руках большевиков. – Прямо!" – закончил министр.
Эхо ружейной и пулеметной трескотни смешивалось с пискливым жужжанием пулек, пронизывающих арку вдоль от ворот ко двору.
"По одному, – прямо, бегом!" – скомандовал я, бросаясь через арку к противоположным дверям первого этажа второй части Дворца.
Перебежка протекла благополучно, без ранений. В знакомом уже мне вестибюле оказалась группа юнкеров, ведших какое-то совещание. Я и министр накинулись на них с вопросом, где большевики, и что они сами делают.
– "Большевики тут, за следующей залой скопляются, у лестницы", – ответили спрошенные.
– "Прекрасно, присоединяйся к нам!" – крикнул министр, бросаясь дальше. Я бежал рядом. Но вот зал с лестницей наверх. По залу в отдельных кучках раскинуты солдатские и матросские фигуры, вооруженные с пят до зубов.
С криком: "Сдавайся!" – направляюсь к лестнице, чтобы отрезать выход на лестницу. Первая пара юнкеров мчится туда же за мной. С нами, рядом, министр.
Вбегающие юнкера, с винтовками наперевес, ошеломляют группу и первое мгновение воцаряется растерянность, местами превратившая матросов и солдат в столпников.
"Нас мало, а их много. Они разбросаны, а мы вбегаем лишь с одной стороны", – мелькает в голове, и я, оборачиваясь, ору слова команды, как будто бы за мной идет бригада; ору, словно меня режут на куски. У лестницы, куда стоявшие у нее матросы и солдаты вдруг бросились удирать, замахиваясь гранатами, но только замахиваясь, а не кидая их, очевидно, из боязни переранить своих, министр Пальчинский, находившийся все время рядом со мной, склоняется ко мне своею длинной фигурой и кричит мне в правое ухо: "перестаньте орать, словно вас режут, – я не могу слышать!" – Но я бросаю фразу, что так надо, и продолжая крик, устремляюсь на лестницу. Перед поворотом ее в обратную сторону вверх, моя пара юнкеров и я задерживаемся, чтобы обезоружить и стащить вниз пару пойманных матросов. И в этот момент я замечаю, что эффект нашего появления дал прекрасные результаты: несколько десятков человек уже обезоружено, а несколько в стороне, вправо от лестницы, группа юнкеров с тремя офицерами, бывшая до нашего появления в плену у нашего противника, уже устремляется к винтовкам и гранатам.
– "Освободившиеся юнкера и офицеры сюда!" – кричит Пальчинский. – "Дальше спешите!"… – бросает он мне. Но дальше бежать мне не с кем. Но несколько секунд, и ко мне подбежало человек 7 – 9 юнкеров и прапорщиков, и мы снова несемся вперед, но уже по лестнице. Ближайший матрос, все поворачивающйся в своем бегстве, словно затравленный зверь, пытается стрелять, но неудачно, и он спотыкается. Честь схватить его первым принадлежит мне, несмотря на горячее желание этого достигнуть у прапорщика. Вырываю револьвер и сталкиваю вниз к юнкерам, для ареста, для отнятия гранат, и снова несусь дальше за обогнавшим меня прапорщиком и двумя юнкерами слева. Но вот, лестница кончилась, и преследуемые нами матросы и солдаты несутся уже по огромному залу.
Теперь их больше. Вместе с ними, в безотчетном страхе, удирают те товарищи, что в спокойном настроении спешили вниз в 1-ый этаж.
В зале мы снова освобождаем небольшую группу юнкеров, из которых некоторых посылаю отвести вниз новых, захваченных пленных, и снова дальше. Министра уже с нами нет. Он остался внизу закреплять успех.
