Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу? - страница 79

Февраль 1941 г., начальник штаба группы армий «А» (она же первоначально ГА «Краков», она же, в момент нападения на СССР, – ГА «Юг»), генерал пехоты фон Зоденштерн: «…если вообще можно говорить о сосредоточении главных сил русских при их теперешней группировке, то оно находится в Киевском особом военном округе» (Филиппи А. Припятская проблема. М., 1959. С. 155).

Жуков всего один месяц на посту главы Генштаба и уже, что называется «приплыли»…

Март 1941 г., начальник Генерального штаба сухопутных сил Германии, генерал-полковник Ф. Гальдер: «Бросается в глаза скопление войск на Украине… Анализ группировки русских войск (если отказаться от убеждения, что русские хотят мира и сами не нападут) [В круглых скобках примечание самого Гальдера, и обратите внимание, что в мирных намерениях советской стороны они все убеждены и для допущения иных мыслей им приходилось на время отказываться от этой убежденности – А. М.] заставляет признать, что их группировка вполне позволяет быстро перейти в наступление, которое было бы для нас нежелательно» (Военно-исторический журнал, 1959. № 2. С. 82).

Жуков всего-то два месяца на посту главы Генштаба, и штабные стратеги Третьего рейха, выходит, фактически точно вычислили и истинное предназначение концентрируемой в КОВО группировки наших войск, и, что хуже всего, направление главного удара в случае немедленного встречно-лобового контрнаступления или, по выражению Гальдера, «группировка вполне позволяет быстро перейти в наступление». Кстати, прошу обратить внимание на эти слова Гальдера, ибо если группировка войск в КОВО была бы действительно сугубо ударно-наступательной (для нападения первыми. – К. О.), то он так и написал бы – Гальдер был очень опытным генштабистом и хорошо понимал значение и суть разведданных. Да и Абвер, к слову сказать, отнюдь не из профанов состоял – как и любая солидная военная разведка, Абвер, как правило, весьма быстро и точно устанавливал истинный характер группировок войск противника. По крайней мере, до нападения ему это удавалось. И поскольку Гальдер, опираясь на данные разведки, написал – «вполне позволяет быстро перейти в наступление», – то выходит, что он откровенно допускал, что перед этой группировкой поставлена задача немедленного ответного удара, то есть в формате немедленного встречно-лобового контрнаступления по факту нападения!

Короче говоря, приведя в подтверждение тезиса об «убеждении в “правильности” принятых стратегических решений…» именно информацию НКГБ СССР от 2 апреля 1941 г., Захаров фактически прикрывал тот факт, что подобное и четко зафиксированное немцами сосредоточение основных сил западной группировки РККА в КОВО началось до февраля 1941 года, но при Жукове резко активизировалось.

Почему такой вывод? Дело в том, что для того, чтобы большие штабные начальники, тем более такого уровня, как Зоденштерн и тем более Гальдер, зафиксировали в своих дневниках то, что они зафиксировали, они должны были достаточно долго получать от разведки информацию в динамике. Ибо только в этом случае, при накоплении определенной по количеству массы информации, у них могло появиться основание для таких выводов. И поскольку такие выводы впервые появились уже в феврале, а в марте приобрели уже едва ли не категоричный вид, то это означает, что процесс сосредоточения главных сил в КОВО начался задолго до февраля. Ведь просто так перебросить огромные массы войск, тем более с вооружениями, да еще и в зимнее время, да при том, что на территории Западной Украины железнодорожная сеть в то время отличалась малой пропускной способностью – невозможно. Значит, этот процесс начался задолго до февраля. А вот уже при Жукове этот процесс был резко активизирован. Так как уже в марте выводы Гальдера были действительно практически на грани категоричных…» («Сталин и разведка накануне войны», с. 275–281)

Кстати, в исследовании А. Б. Мартиросяна собрано, обобщено и показано – насколько точно знали жуковы в Генштабе о немецких приготовлениях, о направлениях главных ударов, дате нападения и т. п…