Но сам же Захаров и высказался в 1968 году в своей книге, «Накануне великий испытаний» о том, что же ждал наш ГШ от противника, и где на самом деле НКО и ГШ ждали главные силы немцев. И какое к этому имел отношение Сталин и насколько военные его «слушались», думаю, читатель и сам решит. Придется эти слова Захарова повторить, но что поделаешь…
«ВЫВОДЫ
В этой книге приведены документальные данные по основным вопросам работы Генерального штаба за предвоенные 1938–1941 годы. Эти документальные данные, а также личная служба в Генеральном штабе позволяют мне сделать определенные выводы о деятельности Генерального штаба, его месте и роли в системе управления Вооруженными Силами, о трудностях в работе и просчетах в подготовке к войне.
Непосредственное личное участие при решении целого ряда вопросов в Наркомате обороны позволяет также дать некоторым событиям новые оценки, которые по ряду причин не нашли отражения в нашей печати, например о событиях на озере Хасан и реке Халхин-Гол; о событиях, связанных с мюнхенским соглашением, о походе Красной Армии в Западную Украину и Западную Белоруссию; о событиях, связанных с установлением Советской власти в Эстонии, Латвии, Литве и Молдавии; о военных действиях в Финляндии; об организации и развитии Красной Армии; о планах стратегического развертывания Вооруженных Сил; об итогах декабрьского 1940 года совещания Главного Военного Совета и оперативных игр; о состоянии материально-технического оснащения РККА.
<…>
7. При анализе планов стратегического развертывания Красной Армии на случай войны бросается в глаза резкое изменение в определении направления нашего главного удара на Западном фронте. Испокон веков, еще с наполеоновского наступления на Россию, считалось, что главным направлением для действий противника против нас на западе будет смоленско-московское направление, севернее рек Припять и Сан.
Так оно оценивалось и в записках Генерального штаба РККА за подписью Б. М. Шапошникова. При этом предлагалось против основных сил врага выставить и наши главные силы.
Но с приходом на должность Наркома обороны тов. CK. Тимошенко и начальника Генерального штаба тов. К А. Мерецкова взгляды на стратегическое сосредоточение и развертывание резко меняются, хотя в оценке возможных действий противника расхождений не было.
Главная группировка советских войск создается южнее Припяти для выполнения следующей стратегической задачи: «Мощным ударом в направлении Бреслау в первый же этап войны отрезать Германию от Балканских стран, лишить ее важнейших экономических баз и решительно воздействовать на Балканские страны в вопросах участия их в войне» (Архив ГОУ ГШ, он. 240-48 г, д. 528-V).
В плане стратегического развертывания указывалось: «Удар наших сил в направлении Краков, Бреслау, отрезая Германию от Балканских стран, приобретает исключительно политическое значение. Кроме того, удар в этом направлении будет проходить по слабо еще подготовленной в оборонном отношении территории бывшей Польши» (Там же.).
По этому варианту и была развернута Красная Армия к началу Великой Отечественной войны.
В приложении 10 приводится справка заместителя начальника Генерального штаба Н. Ф. Ватутина от 13 июня 1941 года о стратегическом развертывании наших Вооруженных Сил.
Из плана (справки Ватутина из этого плана. – К. О.) видно, что главная группировка советских войск к югу от Брест-Литовска состояла из 120 дивизий, а севернее Брест-Литовска (на Северо-Западном и Западном фронтах) – из 76 дивизий, причем непосредственно на Западном фронте, прикрывающем смоленско-московское направление, выставлялось 44 дивизии.
Резерв Главного Командования в составе 19 дивизий сосредоточивался северо-западнее Москвы (8 дивизий) и юго-западнее Москвы (11 дивизий).» (Генеральный штаб в предвоенные годы, М. 2005 г., Гл. Накануне великих испытаний с. 415–422)
* * *
Как видите, по «южному» варианту отражения агрессии предлагалось кроме нанесения мощного удара по врагу из КОВО, на Брестском направлении, против бьющего там главными силами врага (свыше 130 дивизий), в Белоруссии оставить
