Время тянулось томительно долго.
Наконец, трое джентльменов, очевидно, закончили свое совещание. Они вышли в холл.
- Я с большим интересом выслушал вас, мистер Эверс. Ваше предложение заслуживает того, чтобы о нем подумать.
- Да, сэр, - вставил Диринг, - оно сверхнеобычно!
- Мы должны, - продолжал Эверс, - провести «операцию Смерч». Поймите, человечество еще никогда не имело в своих руках такого совершенного, такого могущественного средства ведения войны! Используя его, мы будем иметь возможность подавлять волю миллионов людей.
«Операция Смерч». Упоминание о новом страшном оружии. Так вот о чем беседовали эти почтенные джентльмены! Майкл Эверс. Так, кажется, назвал его старик Тайсон. Фридзам с трудом верил своим ушам. Все мысли о своем нелепом положении спрятанного любовника мгновенно вылетели из головы, и теперь он старался не пропустить ни одного слова из разговора в холле.
- Я понимаю вас, мистер Эверс. Понимаю. Мы должны изучить все это более серьезно. Я призову к обсуждению кое-кого из своих консультантов. Мы деловые люди, Эверс. Чем серьезнее дело, тем лучше его надо продумать, но не будем затягивать. Сделаем так: в субботу, в десять вечера, это наиболее подходящее для меня время, здесь же вы сделаете подробное сообщение. Послушаем моих консультантов, а после этого созовем совещание более широкое. Пригласим ряд заинтересованных лиц. Не так ли, Юджин? - как бы советуясь, обратился к Дирингу Тайсон.
- Совершенно верно, сэр.
- Вот и прекрасно. После совещания в субботу мы более обстоятельно побеседуем в «Бизнес Хилл».
Двери распахнулись. Щелкнул замок. Некоторое время еще слышались шаги трех дельцов, удалявшихся по металлическому мостику, и вскоре все затихло. Фридзам выбрался из-за драпировок, быстро прошел на балкон, где стояли шезлонги, в которых только что сидело трое заговорщиков.
«О чем же они говорили? Что это за «операция Смерч»? Как узнать обо всем этом? В субботу в это же время, здесь же».
Луна призрачным светом заливала роскошно убранный павильон. Фридзам принялся искать выход отсюда. А главное продумывал, как попасть сюда в субботу?
На мостике послышались шаги. Фридзам прислушался. Мисс Флора Тайсон? Да, кажется, это ее шаги. Новый приступ злобы охватил Эдди при мысли о том, что сейчас он снова увидит ее неприятное лицо. Ну, погодите же, мисс Флора Тайсон!
Щелкнул замок, Флора робко вошла в залитый лунным светом холл, ища глазами Эдди.
- Флора! - произнес Эдди со всей нежностью, на которую был только способен при данных обстоятельствах, и подошел к ней. - Флора!
- Эдди! - Флора схватила его шею руками и замерла, прижавшись к нему. Он здесь, она обнимает его, чувствует его теплоту, чувствует, как волна счастья наполняет все ее тело!
Фридзам мягко отстранил ее руки, несколько секунд подержав их в своих ладонях, и прошептал ей на ухо:
- Дайте мне ваш ключ. В субботу здесь, ровно в двенадцать ночи. Хорошо?
- Только в субботу?
Фридзам еще раз сжал ее руки, взял ключ и быстро исчез из беседки.
Все раздумья о своем положении, расчеты на будущее уже не занимали Фридзама - сейчас на уме было только одно: поскорее повидать кого-либо из товарищей по комитету.
Машина мчалась по направлению к центру Майами, и Эдди соображал, где сейчас можно было бы застать Томсона или Клайда Мэкги, а лучше всего Артура Лаусона. Безрезультатно заехав в несколько мест, Фридзам решил, наконец, что Лаусон в кабачке Бэни Спеллера, на Вайн-стрит, где частенько собирались ребята за кружкой пива поговорить о делах.
Плотные тучи табачного дыма, надрывается радиола, переваливаясь в такт джазовым взвизгам, лениво топчется несколько пар. Это бар на окраине. Несколько столиков в глубине бара занято игроками в карты. У ярко освещенной высокой стойки толпятся желающие выпить.
Фридзам подошел к стойке.
- А, Фридзам! - приветствовал его бармен, вытирая пролитое вино. - Ты давно не был в наших краях. Ты, вижу, хочешь оставить у меня в баре несколько долларов из числа тех, которыми осыпает тебя Тайсон.
- Нет, Бэни, я только хотел повидать Артура Лаусона.
- Ну вот, я так и знал, чем ближе к богатству, - пошутил бармен, подмигивая собравшимся у стойки, - тем более скупыми становятся люди.
