Бланк явился к Мирберу заранее, а часам к десяти подошел и Уорнер.
- Ну как, Вилли, тебе удалось уговорить Нормана?
- Особенно уговаривать его не пришлось. Он сразу понял и согласился, но…
- Но что же?
- Он получил предписание от дирекции электростанций, что если в период с двадцатого по двадцать пятое сентября по его вине хотя бы на минуту будет прекращена подача электроэнергии на этот объект, он будет немедленно уволен.
- Так значит он…
Уорнер быстро подошел к зазвонившему телефону.
- Да, это я, Уорнер… Привет, Норман!.. Да, да, мы все на месте… Ровно в десять тридцать? Очень хорошо. Ждем, дорогой, ждем!
Уорнер поставил прибор на шаткий столик, пододвинул к нему стулья, все расселись, и он попросил Мирберга погасить в комнате свет. Никто не произносил ни слова.
Плафон прибора вспыхивал мутно-красным светом через каждые десять секунд и погасал. Погасал и вспыхивал с неумолимой точностью. В этой размеренности мигания было что-то неотвратимое, страшное.
В напряженной тишине кабинета время тянулось томительно долго. Казалось, никогда не окончится это зловещее мигание.
Короткий удар стенных часов заставил вздрогнуть каждого и насторожиться еще больше: перестанет мигать или нет?
Зазвонил телефон. Уорнер взял трубку и приглушенно спросил:
- Кто звонит? А, это ты! Я слушаю… Спасибо, товарищ Норман!
Приборчик мигнул еще три раза и погас.
Тишина. Время тянется медленно. Три пары глаз напряженно всматриваются-в темноту.
Вспышки не повторяются.
Проходит пять, десять минут. Уорнер встает, осторожно пробирается к телефону и вызывает электроподстанцию.
- Норман?.. Что, что? За это время уже успели звонить от дирекции?.. Хорошо. Давай!
Плафончик вспыхивает вновь и угасает. Через десять секунд новая вспышка и сигналы о бедствии уже не прекращаются.
- Теперь многое ясно, - тихо говорит Бланк.
- Многое? - переспрашивает Уорнер, зажигая свет в комнате. - Ясно только одно - надо начинать борьбу!
- Мне, кажется, пора, - засуетился доктор, посмотрев на часы. - Вы подождите меня здесь. Я вернусь и расскажу о Питерсоне.
- Хорошо, если бы Питерсон согласился придти сюда и побеседовать с нами со всеми.
- Не думаю, что он на это отважится. Пригласить - приглашу. Я пошел.
- Идите, док. Наши ребята будут неподалеку от вас на всякий случай. Я очень прошу вас - будьте осторожны. Мы не знаем, с кем имеем дело. Желаю вам успеха.
Доктор вышел. Уорнер устало опустился на диванчик, продолжая молча пристально смотреть на не перестававший мигать приборчик.
- Что же предпримем, Вилли?
- Надо собраться с мыслями, обсудить все. А пока что мне кажется совершенно необходимым в первую очередь найти Крайнгольца.
- Он пропал?
- Не знаю. Я получил письмо из Гринвилла. Это ответ на мою телеграмму. В письме сообщают, что мистер Крайнгольц больше не проживает в Пейл-Хоум выбыл в неизвестном направлении.
Друзья продолжали обсуждать создавшееся положение.
Отсутствие доктора еще не успело вызвать беспокойства, как он шумно вошел в квартиру.
- Друзья! Питерсон убит!
- Убит?
- Кем?
Доктор грузно опустился на стул и вытер платком лоб.
- Я прохаживался у входа в гостиницу, как было условлено, и ровно в одиннадцать увидел подходившего ко мне Питерсона. Он, как и в первый раз, не обернулся ко мне и только на ходу бросил: «Пойдемте». Мы свернули в боковой переулочек и стали подниматься к Мексиканскому рынку. В темном переулке, казалось, никого не было, и Питерсон снова сказал, что хочет сообщить мне нечто очень важное. Я предложил ему пройти сюда, но он не согласился. Питерсон сказал, что это может быть обнаружено теми, кто следит за ним. «Мне, кажется, - продолжал он, - удалось уйти от своих охранников. Не будем терять время». Вдруг раздались выстрелы.
- Откуда?
- Вы же знаете, какая непроглядная тьма в этом переулке. Питерсон шел справа от меня, ближе к домам. Из ворот выскочил кто-то и разрядил свой револьвер в Питерсона. Подбежали наши ребята. Они испугались, не попало ли и мне, но я их успокоил и Смидт с Хэтчисоном бросились искать этого типа. Бесполезно, конечно.
- Ну, а Питерсон?
