Несколько деловых встреч за завтраком, несколько веских слов, вовремя сказанных «сильным мира сего» в мимолетной беседе, и главное - усиленная рекомендация акций «Бериллиевой» самым близким людям привели к значительному увеличению первоначального капитала.
Диринг не упускал из виду и другое. Эверс - человек энергичный. На пути к достижению цели он не посчитается ни с чем и ни с кем. У него на побегушках не только ребята Клифтона, но и сам Клифтон, который не без основания может считаться королем темных дел. Это хорошо и необходимо, конечно, раз уж затевается большая игра. В конце концов не беда, если кое-кого придется убрать, чтобы не путался под ногами и не мешал, но…
Интересно, давно ли он знает этого темных дел мастера? Впрочем, Диринга больше интересовало, хорошо ли «мастер» знает Эверса.
При первом же удобном случае Диринг связался с Клифтоном, выяснил, сколько платит ему Эверс, и, гарантировав против этого двойную оплату, приказал Клифтону не спускать глаз с… Эверса.
Но этого было мало. Диринг понимал: если затея Эверса удастся, то он сможет приобрести уж слишком большую власть. А став более сильным, он может приступить к устранению не только… Дирингу стало страшновато от мысли, что он и сам может попасть в лапы своего друга.
«Нет, нет. Если уж ввязываться в это дело, - решил Диринг, - если уж действовать вместе с Эверсом, то надо владеть его же методами. А значит, прежде всего надо узнать, каким образом можно взять его в руки».
Этот вопрос мучил Диринга до тех пор, пока он не нашел на него ответа. Диринг знал о серой книжке Эверса, знал о его привычке заносить в нее все самое основное, самое сокровенное. В этой его памятке, очевидно, сконцентрировано все. Все его замыслы, все расчеты и распоряжения и, наверное, даже такие, которые совсем не плохо было бы иметь в руках… На всякий случай… На тот случай, когда вдруг понадобится прижать Эверса…
Кто может помочь достать эту книжку? Клифтону уже дано такое задание, но этого может оказаться мало… Всегда около Майкла трется эта мерзкая личность, этот скользкий и очень неприятный молодой инженер…
Вести переговоры с ним было противно, конечно, но дело есть дело, и Диринг успокоился только тогда, когда уплатил Хьюзу приличную сумму.
Из Майами Эверс выехал в Нью-Йорк вместе с Дирингом. Пока Диринг занимался организацией «Новой бериллиевой», Эверс должен был уладить все необходимое с Джемсом Кларком. Джемс Кларк подходил для выполнения задуманного мероприятия как нельзя лучше. Эверс лично знал знаменитого астронома и с удовольствием думал о том, что этот ученый менее щепетилен, чем Крайнгольц. Эверс был уверен в том, что Кларк, почуяв возможность получить солидную пачку акций, наверняка согласится на его предложение. Но больше всего Эверса устраивало то, что Джемс Кларк известен широкой публике.
Когда чье-нибудь имя вдруг появляется в газете и даже в течение небольшого отрезка времени не сходит с ее страниц, этого уже достаточно для делового успеха. Говорят: «человек сделал свое паблисити!» Редко кто из действительно видных американских ученых «делал паблисити»: пресса была слишком занята погоней за сенсацией. Джемсу Кларку повезло - его последнее открытие в области астрономии подхватила «большая» пресса.
Портреты Кларка в течение нескольких дней печатались в газетах, и хотя пресса так же неожиданно прекратила, как и начала печатать статьи о Кларке, Эверс знал - публика все еще помнит имя Джемса Кларка. В серой книжке Эверса появилась деловая запись:
«Предложить Кларку сто - сто пятьдесят тысяч. Судя по его способам пробивать себе путь в научном мире - должен клюнуть».
Но тут же Эверс подумал, что сто пятьдесят тысяч не должны пропасть даром.
«Надо поручить Клифтону организацию вечного путешествия астронома в космосе. Что же, - вздохнул Эверс, - старик не должен быть в претензии: его призвание быть ближе к звездам. Ему может не понравиться, что гонорар за свое выступление он, конечно, так и не успеет получить. Ничего не поделаешь - здесь доллары нужнее, а с таким грузом туда еще никого не пускали».
