— Каким завидным талантом вы обладаете! — сказал он.
— Вы слишком добры, сэр, — отозвалась я с неловким смешком.
Но его похвала привела меня в восторг. Всплыли нежданные воспоминания, усугубляя мое волнение. Я увидела себя дома девять лет назад за наброском портрета Уильяма Уэйтмена. Когда он подошел взглянуть на свой портрет, он прикоснулся губами к моей щеке в быстром дерзком поцелуе. Сколько дней я потом пылала! Я вспомнила классную комнату в Бельгии, где я читала вслух написанное мною французское эссе. Мой наставник — человек, которого я одно время любила до исступления, — не скупился на язвящую критику, пока я не расплакалась. Потом он был сама сочувственная доброта. Какие страсти он будил во мне! Никогда бы я не позволила ему узнать, как я жаждала прикосновения его руки.
Руки Гилберта Уайта теперь опирались на стол возле меня. Эти сильные чистые руки, которые вырвали меня, мою жизнь из смертельной западни. Мысль о том, как он нес меня, спасая, безмерно меня взволновала. Я осмелилась поднять на него взгляд — и мгновенно погрузилась в непроницаемые глубины его глаз. В крайнем смущении я отвела глаза и занялась набросками, пока оба портрета не были готовы.
— Очень похожи, и совсем, как живые, — сказала Энн.
— Уверен, что они помогут разыскать этих людей, — сказал Гилберт Уайт. — Но сейчас, прошу, мисс Бронте, разрешить мне проводить вас и вашу сестру в гостиницу.
Я с радостью согласилась, так как мне были дороги его защита и общество. Он усадил нас в экипаж и доехал с нами до гостиницы «Белый конь». Когда мы выходили из экипажа, нас заволок ядовитый зеленовато-желтый туман. Холод просочился сквозь мою мокрую одежду, и все-таки мне было тепло, будто от жара огня, пылающего во мне.
— Прошу прощения за нарушение ваших планов, — сказала я, страшась, что мистер Уайт просто исполнял то, что считал своим долгом.
— Я рад помочь вам. — Мистер Уайт заплатил кучеру и поднял наш кофр.
Как ни была я ободрена его видимой искренностью, все же меня ставило в тупик, каким образом Гилберт Уайт оказался в одном поезде со мной.
— Могу я спросить, что привело вас в Лидс? — спросила я.
— Я направляюсь в Брэдфорд, чтобы сообщить моей матери о смерти Изабели, — сказал Гилберт Уайт, открывая дверь гостиницы.
Меня охватила жалость к нему — такая скорбная обязанность! И я устыдилась моего недоверия.
— Я тоже опоздал на поезд и должен буду переночевать тут, — добавил он.
Войдя в гостиницу, мы с Энн сняли номер наверху, а мистер Уайт — на первом этаже. Он проводил нас до нашей комнаты, чтобы убедиться, что все в порядке. Я услышала, как он проверил замок на двери, но воздержалась смотреть на него, притворяясь, будто рассматриваю бедные занавески на окнах и обои в цветочек. Его присутствие в комнате, где мне предстояло спать, вызвало у меня постыдные мысли.
— Ну, эту ночь вы проведете в безопасности, — сказал мистер Уайт. — Я сплю чутко и услышу, если кто-то попытается подобраться к вам.
Его слова, долженствовавшие меня успокоить, раскололи мои чувства. Как ни была я рада иметь его поблизости, не было ли наше пребывание под одним кровом нарушением приличий? Мне вспомнилась тревога, которую я испытала, когда он спросил, не дала ли мне чего-нибудь Изабель. Что я знала о нем, кроме того, что он сам мне говорил?
Нерешительно я вышла за ним в коридор, пока Энн осталась в комнате.
— Сэр… — начала я, ища способ рассеять сомнения, не оскорбив его.
У меня ведь было только его объяснение, что произошло между ним и напавшими на меня мужчинами после того, как он их нагнал. А что, если он их сообщник? Эта ужасная мысль лишила меня голоса. Мистер Уайт ждал, что я заговорю, и в его выражении внезапно появилась настороженность. Мы были пленниками узкого коридора; единственная лампа светила неверно и смутно. Прислуга гостиницы и постояльцы уже удалились ко сну. Моя спина была прижата к стене, сердце мое колотилось от томительного соединения страха и неприличных чувств, возникших во мне к этому мужчине, которому я не могла доверять вполне.
Наконец он заговорил:
— Могу ли я сопроводить вас завтра до Кейли? — Его голос был мягким, взгляд властным. — После того, что произошло сегодня вечером, вам не следует ехать одним.
