— Отвезти их в Китай, — последовал ответ. — Пока мы разговариваем, они уже, наверное, на борту корабля у побережья Абердина.
Ужас сковал меня, едва я понял, что эти трое, что бы ни происходило на самом деле, никогда не освободят мою семью и меня. Они ведь понимают, что мы сразу же сообщим полиции о них и их нанимателе. Они, несомненно, получили от него приказ убить нас и тем обеспечить наше молчание. Сесиля не смущало, что я узнал о похищении, ведь я буду мертв и не смогу ничему помешать.
У меня на лбу выступила испарина, дрожь пробежала по телу, но я спрятал свой ужас под громким беззаботным смехом, будто считал похищение и государственную измену преотличнейшей шуткой.
— Давайте еще выпьем!
Я поставил стаканы на буфет и разлил оставшееся виски. Они изучали свои карты, а я сунул руку в карман и достал флакон с опиумом, который купил перед тем, как вернулся домой и перед моим пьяным загулом в гостинице «Черный бык» вечность тому назад. Мгновение я сжимал его в кулаке, подавляя свою потребность в нем. Затем быстро распределил настой по стаканам. Я опустил флакон в карман и поставил стаканы перед ними. Они выпили, не заметив, что я воздержался. Я сел, вытерпел еще одну партию и ждал, ждал…
Через какое-то время они начали позевывать по мере того, как смесь виски и опиума действовала все сильнее. Джим откинулся в кресле и уснул. Билл уронил голову на стол и уснул среди карт. Сесиль уставился на меня, единственного, кто сохранил бодрость. Подозрение и ярость вели бой с дремотностью в его взгляде, который перешел на его пустой стакан, затем снова на меня.
— Что ты подмешал в виски напоследок? — вопросил он.
Неуклюже встав с кресла, он рванулся ко мне. Его колени подогнулись, глаза закатились. Он без сознания рухнул на пол. Ни одно мое начинание не удавалось столь блистательно. Я, шатаясь, добрел до двери подвала, отодвинул засов и распахнул дверь.
— Отец! Энн! Эмили! — закричал я.
Так кончается письмо Брэнуэлла. Почерк корявый и на последней странице почти неразборчивый, словно он лишился сил писать. Пусть его историю завершит отрывок из дневника Эмили.
Я сидела на холодном полу темного подвала в глубоком отчаянии. Огромное расстояние словно бы отделяло меня от отца и Энн, которые тихо молились вместе. Я безмолвно тосковала по солнечному свету, по свежему ветру в вересках, и тут я услышала, что кто-то зовет.
— Поднимайтесь наверх! Быстрее! — кричал Брэнуэлл.
Наверху лестницы сиял свет. В нем маячила худая, хрупкая фигура брата. Всхлип радости вырвался у меня, когда я взбежала по ступенькам. Энн и отец следовали за мной. Мы выскочили в коридор.
— Что случилось? — спросил папа у Брэнуэлла.
— Где эти люди? — сказала Энн.
— Я дал им виски с опиумом, — сказал Брэнуэлл, задыхаясь от возбуждения. — И они лежат вповалку.
Мы все поспешили в столовую. Там двое мужчин спали у стола, а третий распростерся на полу.
— Помогите мне связать их, — сказал Брэнуэлл.
Энн принесла моток крепкой веревки и нож. Она и папа связали запястья и лодыжки спящих. Папа сказал:
— Я схожу за констеблем.
— Погодите, — сказал Брэнуэлл настойчиво.
— Но эти преступники должны быть арестованы, — сказала Энн.
— Шарлотта в беде, — возразил Брэнуэлл. — Эти люди рассказали мне, что ее вынудили похитить детей королевы. Ее с ними доставили на борт судна, которое отплывет в Китай. — Папа и Энн ахнули от ужаса. — Сейчас оно стоит на якоре где-то у побережья Абердина. Прежде чем предпринимать что-то еще, мы должны спасти ее.
— Нам следует сообщить мистеру Слейду, — сказал папа. — Он точно знает, что делать.
— Но мистер Слейд в Балморалском замке в Шотландии, — сказала Энн. — Нам не добраться туда вовремя, чтобы спасти Шарлотту и детей.
— Нам нужно добраться только до станции в Ладден-Футе, — сказал Брэнуэлл. — Там есть телеграф. Мой друг Фрэнсис Гранди может в один миг связаться с любой другой станцией в королевстве.
— Телеграф — поистине новейшее чудо, — объявил папа.
— Мы попросим мистера Гранди отправить срочное послание на ближайшую к Балморалу станцию, — сказала Энн.
— Так идемте! — сказал Брэнуэлл, но упал на колени от сильнейшего припадка кашля.