«Рота имела задачу боевого охранения и разведки, находилась впереди своего батальона. Перед батальоном стояла задача захватить 12 июля передовую линию русских… О контрнаступлении русских ничего не знали».
Примерно то же утверждает в своих воспоминаниях и бывший командир роты 2/1-го тп СС «Лейбштандарт» Риббентроп. Опираясь на эти данные, сегодня можно согласиться с утверждением П. А. Ротмистрова, что намерение советского командования нанести контрудар по правому флангу 4-й ТА 12 июля враг в полной мере не раскрыл.
В то же время надо учесть, что и Гот, и Хауссер были профессионалами, прагматиками с большим опытом. Поэтому после того как «Лейбштандарт» втянулась в «бутылочное горлышко» юго-западнее Прохоровки, но не смогла овладеть станцией, командир корпуса должен был предвидеть вариант контрудара. На совещании в Лучках 11 июля с участием Хауссера бригаденфюрер Т. Виш прямо заявил о нависшей опасности на флангах его соединения и предложил приостановить наступление до выравнивания фронта соседними дивизиями. В этот момент Хауссеру и пригодились данные разведки о сосредоточении под Прохоровкой многочисленной подвижной группировки русских. После обмена мнениями с В. Остендорфом он согласился с предложением командира дивизии и отдал приказ:
«Усиленный 1-й грп СС с подчиненным ему истребительно-противотанковым дивизионом выступаете 6.50 и захватывает свх. „Сталинское отделение“, Ямки. Совместно с 1/2-го грп СС занимают позиции противника на дороге сбоку выс. 252.2.
Усиленный 2-й грпр СС, танковая группа и усиленный разведотряд находятся в готовности двинуться в наступление совместно с мд СС „Мёртвая голова“, когда эта дивизия нейтрализует вражеские атаки на наш фланг вдоль р. Псёл и захватит Прохоровку и холм 252.4.
Артиллерийский полк мд СС „Лейбштандарт“ высылает артиллерийского связного в штаб артиллерии мд СС „Мёртвая голова“ для поддержки атаки этой дивизии на холм 226.6» [257].
Переход к обороне основных сил «Лейбштандарт», а также приведенные выше данные немецкой разведки за 10 и 11 июля о подходе значительных сил советских войск под Прохоровку позволили ряду исследователей утверждать, что гитлеровцы все-таки прознали о замысле командования Воронежского фронта. В действительности Хауссер лишь предполагал, что контрудар может быть одним из сценариев боевых действий на следующий день. Единственное, чего он не мог предугадать, так это столь значительного числа бронетехники, которая двинется на его корпус. Поэтому для удержания ситуации под контролем, в том числе если русские начнут атаковать танками, Хауссер предпринял ряд дальновидных шагов, а дивизии СС точно и своевременно выполнили отданные распоряжения.
Таким образом, эсэсовцы Виша специально не готовили особый рубеж обороны на участке перехода в наступление армии генерала П. А. Ротмистрова, а создавали, можно сказать, стандартную, с использованием всех имеющихся в дивизии огневых средств оборону на 7 — 8-км участке фронта. Тем не менее командование «Лейбштандарт» должно было считаться с тем, что дивизия понесла значительные потери и контрудар танками на этом участке вполне возможен, и выдвинуло к переднему краю всю артиллерию и средства ПТО, прежде всего основные — истребительно-противотанковый дивизион, дивизион штурмовых орудий и танковый полк с ротой «тигров» и артполк.
Что же касается гула танковых моторов, о котором докладывали, в частности, из дивизии «Мертвая голова» утром 12 июля и которые якобы подтверждали намерения советской стороны нанести мощный удар, то они были для передовых подразделений противника не в новинку. Постоянный гул танковых моторов, лязг гусениц и даже наличие перед фронтом по нескольку десятков наших танков в оврагах и лесочках разведгруппы противника отмечали и в прежние дни. Это никак не раскрывало планов советской стороны. Да и перед фронтом этой дивизии бригад 5-й гв. ТА не было. «Шумела» 99-я тбр, получив приказ перед рассветом, она готовились отойти из района Васильевка — Андреевка в Грушки.
Некоторые исследователи слишком упрощенно относятся к тому, как выходили на исходные позиции танкисты П. А. Ротмистрова, и недооценивают их способности маскировать свои действия. В отдельных изданиях утверждается, что перед атакой экипажи ночью грели моторы под носом у врага, проверяли радиосвязь и вообще вели себя так, словно они не на переднем крае, а в глубоком тылу. Ну, а вражеские разведгруппы пробирались чуть ли не к каждой бригаде и знали, где находятся их танки еще до начала атаки. Во-первых, танковые соединения находились на расстоянии не менее 3 км за окопами наших стрелковых частей, которые под Прохоровкой тянулись сплошной линией, а выходы из оврагов и балок минировались и прикрывались пулемётным огнём. Все полки 9-й гв. вдд в ночь на 12 июля уже имели боевое охранение и секреты, а в полосу дивизии A. M. Сазонова были выдвинуты ещё и заградительные отряды, один из них располагался в районе на западных окраинах станции. Поэтому свободно проходить в наш тыл и «гулять» там, пересчитывая танки, разведке противника при столь высокой концентрации войск было непросто. Во-вторых, на исходные позиции бригады выходили поротно, чтобы не создавать суматохи и лишнего шума. Поставив боевую машину в указанном месте, двигатели глушили и до 7.00 заводить танки запрещалось. Да и зачем греть двигатель летом при плюсовой температуре за несколько часов до атаки?
