Катер идет тяжело — несет непосильный груз: привычный — торпеды, а сверх нормы — разведчиков. Двойная ответственность и на командире — нужно не только доставить на место людей живыми и невредимыми, надо доставить их так, чтобы катер стал невидимкой, — ждал бы возвращения разведчиков, притаившись под самым носом у врага. Морские разведчики уже знакомы Шабалину — их командир Виктор Леонов имеет добрую боевую славу. Там, где высаживалась его группа, в панике убегали гитлеровцы, часто даже не дожидаясь прихода разведчиков, и облегченно вздыхали местные жители. Пришли русские — значит снова возродится жизнь, прекратятся насилия и голод…
Боевой командир Виктор Леонов — хороший товарищ. Это Шабалин может подтвердить — им уже приходилось ходить вместе. Он еще раз взглянул на часы и проверил себя по табличке пройденных расстояний — все правильно. Скоро будет вражеский берег. Вроде все известно и ясно, но когда идешь в темноте крадучись, то тут надо иметь еще какое-то особое чувство, чтобы не сбиться с дороги, точно выйти к цели.
Шабалин еще раз бросил взгляд на катер. Все в порядке, смотровое стекло рубки прикрыто, чтобы не заблестело в лучах прожектора. Берег уже совсем рядом. На берегу вражеские укрепления. Сейчас они не видны. Но иногда на черном фоне кое-где возникают четкие яркие квадраты. Появится такой квадрат и исчезнет — снова все погружается в темноту. «Дверь кто-то открыл, вышел, — думает Шабалин. — Ничего, сейчас к вам придут незваные гости. Ждите». Катер осторожно шел по заливу, забираясь все дальше и дальше. Тихо на катере: молчали разведчики, молчала команда.
Тонкий луч прожектора вдруг скользнул по катеру, и через секунду с немецкого сигнально-наблюдательного поста светящимися горошинками посыпались точки и тире.
— Запрашивают позывные, — доложил боцман.
— Не отвечать, — приказал Шабалин.
Катер уверенно шел в глубь фиорда. Еще и еще раз замигал прожектор — немцы настойчиво требовали ответа.
«Может, им ответить что-нибудь, — подумал Александр Осипович. — Ответить что-нибудь, что на ум взбредет».
Он ясно представил, как замигает сигнальный фонарь, точки и тире начнут чередоваться друг с другом в сложной последовательности, а немцы будут стараться вникнуть, понять текст. Может, ответ, хотя и непонятный, успокоит сигнальщиков? «Нет, нельзя рисковать, — решил Шабалин, — пойдем так, молча».
— Ни в коем случае не отвечать, — теперь уже уверенно повторил он.
Вдруг прожектор погас: наверное, немцы решили, что идет какой-нибудь свой катер. Именно на это и рассчитывал Шабалин: гитлеровцы не заподозрят, что перед ними противник, не поверят в такое откровенное нахальство. Но надо пройти еще несколько миль в глубину фиорда, высаживать здесь группу нельзя. Наконец-то подходящее место — можно действовать. Не так-то просто удерживать трап, когда в распоряжении считанные секунды.
Последний разведчик сошел на берег и бесшумно растаял в темноте. Теперь наступила не менее трудная часть задания: пока люди Леонова работают на берегу, катерники должны были дожидаться их, ничем не выдавая врагу своего присутствия, и в то же время находиться в полной боевой готовности.
Катер отошел к ближайшей скале и спрятался в ее тени. Шабалин стоял на мостике, не отрывая глаз от темного берега. Замерли у пулеметов матросы — только дай команду, и пулеметные очереди прорежут густую мглу. Светящаяся минутная стрелка бесконечно медленно двигалась по циферблату, так и хотелось подтолкнуть ее, поторопить, ускорить ее бег.
«Не может быть, чтобы прошло всего несколько минут, — только одна эта мысль занимала сейчас всех моряков. — Невероятно долго тянется время».
Вдруг на берегу мигнул слабый синий огонек. Мигнул и сразу погас. Потом снова замигал, теперь уже бойко, уверенно.
— Наши возвращаются! — раздался вздох облегчения.
Когда разведчики подошли к берегу, Леонов тихо сказал:
— Эй, хозяева, пустите?
— Ждем не дождемся.
— Да мы не одни.
— С кем же?
— С гостями. С двумя.
— Ладно уж, что делать, — ухмыльнулся Шабалин, — в тесноте, да не в обиде. Как они у вас, ходячие?
— С нашей помощью передвигаются.
