Едва Жуков прибыл на свой КП, как дежурный по связи рыжеволосый капитан с узким кавказским лицом и черными, как уголь, усами подскочил к нему и взял под козырек:
— Товарищ командующий, вас вызывает по ВЧ Москва!
Звонил Сталин. По его напряженному голосу Георгий Константинович догадался, что верховный изрядно обеспокоен. Задав командующему ряд вопросов по Западному фронту, он сказал:
— Вам срочно прибыть в Ставку! Оставьте за себя начальника штаба. — После короткой паузы добавил: — Подумайте, кого можно назначить командующим вместо вас.
— А меня куда? — невольно вырвалось у Георгия Константиновича.
— Вам скажут в Ставке, — уклонился верховный от прямого ответа.
Небо над Москвой наливалось густой чернотой, когда Жуков прибыл в Ставку. У Сталина в кабинете находились некоторые члены ГКО, но это ничуть не смутило Жукова. Крупным шагом он подошел к столу, где сидел верховный, держа в руках какие-то бумаги, и доложил:
— Прибыл по вашему вызову!
Сталин взглянул на него, приподняв брови.
— Садитесь рядом. — Он придвинул Жукову стул. Отложив в сторону бумаги, спросил: — Кого вы оставили за себя?
— Начальника штаба генерала Соколовского, как вы и приказали.
— А что, разве у вас на Западном фронте есть генерал посильнее товарища Соколовского? — Верховный посмотрел на Жукова в упор, и, как заметил Георгий Константинович, ни один мускул не дрогнул на его лице, побитом оспой, разве что брови шевельнулись как живые.
— В штабе фронта, пожалуй, нет, — согласился Жуков.
— Может, тогда и назначим Соколовского командовать Западным фронтом вместо вас? — спросил Сталин, слегка повеселев.
Сидевший до этого Молотов бросил реплику:
— Генерал Соколовский стоящая кандидатура, мне он нравится, Иосиф.
Жуков ответил не сразу, в его смятенной душе боролись два чувства. С одной стороны, он ценил Василия Даниловича Соколовского как дотошного штабного чина, вникающего во все стороны жизни штаба фронта, что весьма важно, да и те решения, которые он принимал, оставаясь за командующего фронтом, когда тот куда-либо уезжал, импонировали Георгию Константиновичу, и не было еще случая, чтобы он в чем-либо упрекнул своего коллегу. А с другой — ему больше других нравился генерал Конев, командующий Калининским фронтом. «Пожалуй, ему можно передать фронт, — подумал Георгий Константинович. — Он глядит далеко вперед, а не себе под ноги…»
— Я бы предложил на свое место генерала Конева, — наконец произнес Жуков.
— Да? — удивился верховный. — Вот уж никак не ожидал.
Наверное, Сталин вспомнил сорок первый год, когда он едва не отдал Конева под военный трибунал, и спас его Жуков, взяв к себе в заместители. Позже по его же рекомендации Ставка назначила Конева командующим войсками Калининского фронта. И здесь Иван Степанович хорошо проявил себя.
— Генерал Конев, товарищ Сталин, очень вырос в военном деле, — заявил Жуков, заметив, что верховный колеблется. — У него, безусловно, есть талант крупного военачальника. Полагаю, что он в сражениях с врагом еще не исчерпал себя полностью.
Молотов не сдержался и вновь бросил реплику:
— Иосиф, ты забыл, что год назад ты едва не отдал Конева под трибунал? Его войска в сражении под Москвой отступали. Я дипломат, а не полководец, но смею заметить, что рано доверять Коневу фронт.
Сталин, казалось, пропустил мимо ушей слова своего соратника и, глядя на Жукова, спросил:
— А кого вы рекомендуете на Калининский фронт вместо Конева?
Жуков ответил сразу, словно ждал этого вопроса:
— Пуркаева Максима Алексеевича, командующего 3-й ударной армией. Эта армия одна из лучших в составе Калининского фронта…
— Наверное, вы уже продумали, кем заменить Пуркаева? — усмехнулся в усы Сталин.
— Продумал, товарищ Сталин, — улыбнулся Жуков, но тут же посерьезнел: — Это же люди моего Западного фронта, я их знаю, как самого себя, потому и ручаюсь, что никто из них меня не подведет.
— И кто же этот генерал? — Сталин смотрел на комфронта, слегка прищурив глаза.
— Генерал Галицкий Кузьма Никитович! Конев уже дважды просил меня сделать Галицкого его заместителем по Калининскому фронту, но мне было недосуг заниматься этим вопросом.
