К нему подошел водитель — русоволосый сержант с открытым лицом и серыми глазами. Вскинув руку к козырьку фуражки, он сказал:
— Разрешите, товарищ командующий? Член Военного совета фронта товарищ Хрущев поручил мне доставить вас в штаб фронта на его машине. — Он кивнул на легковушку черного цвета. — Вот она, моя «ласточка». Прошу пройти к ней.
— Далеко нам ехать? — спросил Еременко, садясь в машину.
— В центр города, товарищ генерал. Там в небольшом доме живут генерал Гордов и Хрущев, — пояснил водитель.
Доехали быстро. Водитель просигналил, ворота открылись, и машина въехала во двор. Войдя в дом, Еременко увидел Хрущева. Он стоял у деревянного стола и слегка улыбался.
— С прибытием на фронт, Андрей Иванович! — громко произнес Хрущев. Они обменялись рукопожатиями. — Вчера мне позвонили из Генштаба и сообщили о цели вашего приезда. Мы уже и комнату вам приготовили. — Он шагнул к соседней двери, Еременко последовал за ним. — Вот ваше жилье. Правда, комната небольшая, но есть все, что нужно, — кровать, стулья и столик раскладной.
Еременко положил свой саквояж в угол комнаты.
— Хоромы мне не по душе, а вот телефон иметь мне надобно. — Он улыбнулся, отчего его полное лицо стало круглым.
— Я дал команду связистам, они сейчас проведут, — объяснил Никита Сергеевич. — А вы прибыли с палочкой — что, нога побаливает?
— Так, чуток и, как правило, на дождь.
— Дождей тут давно не было.
— А где генерал-лейтенант Гордов? — поинтересовался Андрей Иванович.
Хрущев сказал, что с утра они вместе были в районе города Калач и на участках 62-й и 64-й армий.
— Я вернулся, чтобы встретить вас, а Василий Николаевич заехал к танкистам, — подчеркнул Хрущев. — Вообще-то Гордов любит танкистов, у них ведь «броня крепка и танки наши быстры». — Никита Сергеевич засмеялся звонко и протяжно, и это не понравилось комфронту, но он промолчал.
Хрущев предложил перекусить с дороги.
— Наверное, вы еще не завтракали?
— Не успел, Никита Сергеевич, — признался Еременко. — Мы вылетели рано утром.
Они сели пить чай. Неожиданно прибыл командующий фронтом генерал Гордов.
— Вы уже здесь?! — удивленно воскликнул он. Снял фуражку и повесил ее на гвоздь, вбитый в деревянную стенку. Шагнул к Андрею Ивановичу и поздоровался с ним за руку. — Значит, новому фронту велено жить? Странно, однако, получается, не находите? Юго-Восточный фронт еще не создан, а командующий уже есть!
— Так решила Ставка. — Еременко поднялся, одернул гимнастерку. — Директиву я привез.
— Чего ты, Василий Николаевич, критикуешь Андрея Ивановича? — вмешался в разговор Хрущев. — Свое мнение выскажи не ему, а товарищу Сталину.
— Высоко берешь, Никита Сергеевич! — Гордов посерьезнел. — Я не привык беспокоить начальство. Ты свой человек в Кремле, а я кто?
Между тем Еременко положил директиву о разделении фронтов на стол.
— Директива — это хорошо, Андрей Иванович, — вновь заговорил Гордов, полистав документ. — Но это бумага, — угрюмо бросил он, — она танки не заменит. А танки нам очень нужны. Мы вот были с Никитой Сергеевичем в войсках двух наших армий — генералов Шумилова и Лопатина. Немцы теснят их, наносят чувствительные удары. А почему? Танков у них с гулькин нос! Плохо и то, что у нас слабые оборонительные позиции, надо форсировать их строительство. Ты вот, Андрей Иванович, в сорок первом командовал Брянским фронтом…
— Хочешь сказать, что войска фронта попали в окружение? — прервал его Еременко.
— Нет, я имею в виду Гудериана, — возразил Гордов. — Ты заверил Сталина, что разобьешь любимца фюрера, но фортуна тебе не улыбнулась, ты был тяжело ранен. Но если бы танков у тебя было в достатке, ты показал бы Гудериану кузькину мать, не так ли?
Еременко заметно покраснел:
— Само собой…
— На сегодня танк — решающая сила! — подвел итог разговору Гордов.
Он был доволен тем, что высказал Андрею Ивановичу свои мысли, хотел было добавить что-нибудь злое, даже обидное, но его перебил Хрущев, вмешавшись в их разговор.
— Василий Николаевич, решающая сила фронта — люди! — безапелляционно заявил Никита Сергеевич.
Гордов бросил на него насмешливый взгляд.
— Тогда объясни, пожалуйста, почему вы с маршалом Тимошенко потерпели поражение под Харьковом? — спросил Гордов и сам же ответил: — Немецкая 1-я танковая армия Клейста нанесла удар в южный фланг Барвенковского выступа, а генерал Паулюс начал атаку на ваши войска с севера и захлопнул ловушку. Хорошо еще, что сами вы не попали в лапы фашистов.
