— Э! А что вы на меня уставились? — заволновался Блад, увидев, что и Фиолетовый с папой Алисы смотрят на него с тем же выражением лица. — Я не фетишист. И потом на меня ее тряпки по-любому не налезут.
В принципе он уже понял, чья это работа, но не объяснять же всем подряд, что совсем недавно видел пропажу Алисы на белокуром глюке в своей постели.
Лепестков потряс головой.
— Да, Алиса, тут ты перебираешь. Наверно, просто засунула их куда-нибудь. У тебя этих тряпок столько…
— Я точно знаю, куда их клала! — возмутилась девушка. — Это самое ценное из того, что мы со Стесси купили на базаре Блуда. И потом я все у себя в каюте перерыла! Моего нижнего белья там нет!
— Какое хоть оно? — поинтересовался Джимми.
— Вот смотрите, — активировала девушка Итор.
Над столом зависло призрачное изображение Алисы в пляжном ансамбле «мини-бикини». Похоже, съемка была сделана, когда она вертелась перед зеркалом в своей каюте, примеряя свой самый сексуальный аксессуар. На горлах членов экипажа «Ара-Беллы» заиграли кадыки.
— Ну и кто это сделал? — повторила девушка.
— Не я.
— Не я.
— Не я.
И даже Фиолетовый сумел выдавить из себя: «Не я».
— Ага, не сознаемся. Ладно, вам же хуже, — раскрыла кулачок Алиса. На ее ладони в свете фионных ламп заискрился сиреневый кристалл.
— Алиса, не вздумай применять к ним свой мыслефон! — всполошился профессор.
— Папа, они же не сознаются! И вообще, пора испытать находку Зеки на людях. Начнем с Джима. Сейчас я узнаю, о чем он думает. — Девушка навела кристалл на юнгу. — Смотри туда, — ткнула она пальчиком в свою голограмму, — и думай о пропаже.
— Ой! У меня что-то с животом. — Джим пулей вылетел из кают-компании и скрылся в коридоре.
— Меня тоже что-то прихватило. — Следом за юнгой помчался Гиви.
— Пойду посмотрю, как там у них дела. Вдруг чем серьезно отравились? — Блад так торопился покинуть помещение, что с трудом вписался в дверной проем.
— Они что, втроем их крали? — опешила Алиса.
— А ты не помнишь, о чем Джима попросила, прежде чем направить на него свой мыслефон? — хмыкнул Фиолетовый.
— Чтоб он смотрел туда, — опять ткнула в голограмму девушка, — и думал о пропаже.
— Дура ты, Алиса! — не выдержал профессор. — О чем могут думать взрослые мужики, глядя вот на это!
— Ой… — покраснела девушка. — …Папа, я пошла.
— И носа из своей каюты не высовывай, пока они не успокоятся! — крикнул ей вслед Лепестков.
— А это сколько?
— Не меньше часа там сиди!
— Я голодная.
— Тогда хотя бы минут десять.
Профессор со штурманом остались в кают-компании одни.
— Говорил я тебе, Лепестков, выросла твоя дочка. А ты все: маленькая, маленькая! Вот тебе и маленькая.
— Внешне, может, подросла. Но мыслит порой как ребенок!
— И забывает прописные истины, — кивнул штурман. — Предупреждали же глупышку: не свети всем подряд свой мыслефон. Теперь с расспросами пристанут.
— Слушай, Фиолетовый, а чего ты вокруг него секреты разводишь?
— Сергей Павлович! Неужели и вам надо прописные истины объяснять? Мыслефон — наше секретное оружие в предстоящей миссии.
— От возможных союзников секреты? — начал сердиться Лепестков.
В кают-компанию сунул нос капитан.
— Алисы нет?
— Нет, — сердито буркнул профессор.
— А где она?
— Носик пошла пудрить, — ядовито сказал штурман.
— Мужики, заходите, — распорядился Блад. — Ее тоже прихватило.
Красные от смущения мужики просочились обратно в кают-компанию и заняли свои места за столом.
— А что это за прибор был у Алисы? — осторожно спросил Пит. — Вы его вроде бы назвали миелофон.
— Мыслефон, — поправил капитана Лепестков.
Штурман удрученно посмотрел на профессора. «А что я вам говорил?» — читалось в его взгляде, но Сергей Павлович предпочел этот взгляд проигнорировать.
— Этот кристалл трудно назвать прибором. Уникальный минерал. Подарок одного зарубежного коллеги.
— Какого именно? — вкрадчиво спросил капитан. В этой истории уж больно явственно проскальзывали параллели с литературными героями его родного мира.
— Его настоящее имя наш язык не в состоянии произнести, а потому у нас его зовут Зека Громов.
— Какое оригинальное имя! — фальшиво изумился Блад. — За что он его получил?
