Обладая возможностью выбирать мужа, она, естественно, подходила к этому вопросу очень тщательно. И когда пыталась представить, что занимается любовью с кем-то из кандидатов… Ей с лихвой хватало тех картин, что рисовало живое воображение, чтобы отказывать всем и каждому.
— Слишком большой? — Парави мысленно еще пребывала в комнате омовений. Ее глаза широко раскрылись и глядели с изумлением, природу которого Ануша не распознала.
— Разве может быть чувственным и податливым такой великан? — резонно заметила она. — Настоящий чурбан. Твердый, как бревно.
«Трогать его — все равно что трогать тиковое дерево». В голове мелькнуло воспоминание, как он молниеносно разворачивается с кинжалом в руке. Но это всего лишь боевое искусство, далекое от утонченного искусства страсти.
— Настоящий чурбан, — повторила за ней тетя и шаловливо улыбнулась. — Надо будет внимательнее присмотреться к этому бревнышку в мужском обличье. — Она жестом подозвала служанку. — Узнай, в котором часу у моего мужа аудиенция с angrezi и в каком зале. — И она повернулась к Ануше, в одну секунду превратившись в настоящую рани[6]: — Идем в мою ложу.
Ник переоделся, довольно придирчиво выбирая наряд. Разрешение на аудиенцию не предписывало какую-либо форму одежды. В назначенное время явились стражники, чтобы проводить его к радже. Он спокойно зашагал по коридорам в окружении четырех вооруженных воинов, догадываясь, что прием его ожидает теплый, однако убедиться в этом лично было приятно. Если бы Кират Джасван после смерти сестры пришел к выводу, что Ост-Индская компания больше не представляет интереса, миссия Ника претерпела бы невероятные трудности и опасности.
Если дипломатия окажется бессильна, ему придется силой забирать умную, здоровую и сопротивляющуюся принцессу из тщательно охраняемого дворца посреди королевства ее дяди и тащить за тысячи миль от Дели, уворачиваясь от наступающих на пятки воинов рассерженного раджи. Но он бы предпочел обойтись без этого. Иначе может даже разгореться небольшая война.
А сейчас ему хорошо. Он смыл дорожную грязь, расслабился в ванне и на массаже, даже получил определенное удовольствие, доводя до бешенства даму, которую ему предстояло отсюда увезти. Ее мать умерла, жена ее отца тоже. Так что, если Джордж заберет свою дочь и превратит ее в английскую леди, никому не повредит. Кроме того, существовало множество политических причин, ради которых стоило увезти девушку в Калькутту.
Он переступил порог «Диван-и-Хас», зала личных аудиенций. Боковым зрением заметил мраморные колонны, мужчин в длинных одеждах по одну сторону и знатных вельмож в сафа-тюрбанах — по другую. А еще стражей с церемонно поднятым оружием.
Но Ник не отрывал взгляда от невысокой фигуры в длинных свободных одеждах с золотой вышивкой. Раджа восседал среди подушек на расшитом серебром троне. Оказавшись на расстоянии двух мечей от тронного возвышения, Ник отвесил первый поклон, сознавая, что из-за каменного ограждения балконной ложи слышится шелест шелков и доносится шлейф ароматов. Оттуда за происходящим наблюдали придворные дамы. И особо приближенные позже передадут радже свое мнение о его госте. Интересно, там ли мисс Лоуренс? Он почти не сомневался, что любопытство заставит ее присутствовать.
— Ваше высочество, — по-английски обратился он, — майор Николас Хериард к вашим услугам. От всего сердца благодарю за оказанное гостеприимство. Я прибыл к вам с приветственным словом от губернатора Калькуттского президентства.
Мунши[7], во всем белом сидевший у ног раджи, поднял голову от своей конторки и быстро заговорил на хинди. Раджа Кират Джасван ответил ему на том же языке. Ник старательно сохранял на лице бесстрастное выражение.
— Его высочество, владыка Калатваха, защитник священных земель, принц Изумрудного Озера, благословенный Великим господом Шивой… — Ник неподвижно стоял на месте, пока мунши по-английски перечислял все титулы раджи, — приказывает вам приблизиться.
Ник шагнул вперед и встретился с угольно-черным проницательным взглядом. Над изысканным тюрбаном, украшенным перьями и драгоценностями, со слабым скрипом качнулось опахало.
