Дейдре встала, потерла руки и глубоко вздохнула:
— Мне кажется я знаю, как находят дракониц. Ведь нападают именно на женщин? Оба дракона насторожились, прищурились.
— Наирна сегодня сказала, что на мать моего сына, а спасенный дракончик назвал меня матерью, нападали дважды. Один раз она отбилась, во второй не смогла, но спасла сына. Она улетела на другую сторону плато — но именно ее все равно нашли. Я изучала карту, — Дейдре дернула себя за распущенные прядки волос, — они не могли случайно ее найти.
— Это и мы поняли, — проронил Диарар.
— Ты сказал, — целительница в упор посмотрела на дракона, — что дары от души драконы носят всегда.
Старейшина побелел и отшатнулся:
— Нет, Дейдре, нет.
— Может, этим драконицам подарки делали люди? — упрямо продолжила Дейдре, — скорее всего разные. В подлости моей расе нет равных.
— У Рсарны была подвеска, — хрипло произнес Эйринн, — она ею очень гордилась. Человечий купец останавливался в ее доме и нахваливал оладьи. И в итоге подарил камень, по форме напоминавший оладушек. Она погибла.
— Ирсарна хвасталась кольцом — она вытянула телегу из канавы, — старейшина Диарар утер слезу, — неужели так можно?
Дейдре пожала плечами и вздохнула:
— Вызнать слабое место и ударить в него — человеческая тактика.
Повисшую тишину можно было резать.
— Эйринн, Дейдре займитесь делами. Что с малышом?
— Он назвал меня мамой, — улыбнулась целительница, — и я приняла его, как своего сына.
— Этот вопрос будут решать старейшины, — с хитрой улыбкой произнес старейшина.
— Нет, этот вопрос уже решен, — выпрямилась Дейдре. — Малыш привязался ко мне, и если нас разлучить — это причинит ему боль.
— И он полон твоей магией, малышка, — улыбнулся Диарар. — Эйринн тебе поможет.
Дейдре только поджала губы — это будет больно. Она, ее любимый и ее сын, словно настоящая семья. Только дракон ждет возлюбленную из ссылки.
В доме у старейшины было тесновато — пришли многие драконы. Идея целительницы возмутила почтенных ящеров, но после недолгих дебатов было решено проверить. И тогда, с самой молодой драконицы, почти силой были сняты янтарные серьги. Никакой магии драконам обнаружить не удалось, но это и понятно. Будь какие-то отголоски волшбы это каждый бы увидел.
Пятерка старейшин отправилась в горы с этими сережками. И через неделю на дракона-приманку напали. Захватить никого не удалось — убийцы хорошо отличали самцов от самок. И вот сейчас в доме старейшины собрались все почтенные драконы. И Дейдре.
— Мы откажем людям в торговле, — весомо произнес Диарар. — Пока на двадцать лет. Если правители не предпримут ничего, что ж, мы продолжим жить в изоляции. Наша раса путешествует меж мирами, а значит мы будем искать пригодный мир и уйдем.
— Целительницу Дейдре мы провозглашаем драконицей, — встала Наирна, — матерью дракона и дочерью дракона. Примешь ли ты меня матерью, новорожденная драконица Дейдре?
— Да, матушка, — целительница склонила голову. — Примешь ли ты сына моего внуком своим?
— Приму. Свидетели ли вы нам? Есть ли у вас возражения?
Стройный согласный гул подтвердил сказанное и Наирна с новоявленной дочерью покинули собрания. Они не были старейшинами и дальнейшее было не для них.
— Наи, за что изгнали Латриис?
— Мы не причиняем боли друг другу, — певуче ответила драконица. — Мы живем, любим или не любим, но не мучаем. Латриис постоянно пропадала в человеческих землях, понахваталась там разных пакостей.
— Пакостей?
— Доказывать любовь страданиями — человеческая придумка. Если любишь, то сделаешь то и это. Старейшины думали — перебесится. А она видишь, загнала себя в сон, а условием возвращения поставила смерть Эйринна.
— И он пошел ради нее на смерть, — кивнула Дейдре и сморгнула слезу.
Целительнице было обидно, но что она могла сделать? Приказывать сердце она не умела, да и не могла — ее сила зависела от ее же честности. Вот только он скорее относился к ней как к младшей родственнице.
— Я хочу навестить замок отца, — негромко произнесла Дейдре. — Пока границы не закрыты окончательно.
— Если туда и обратно, то и я могу тебя перенести. Надо только спросить, посидит ли Ларррияра с малышом.
