Она включила поисковые огни, и грузовой корабль предстал перед ними. Огни выхватили из мрака и враждебно чернеющий корабль рашадианцев, прилепившийся к днищу грузчика. Он был похож на гигантское творение душевнобольного, черный с мазками золота, будто плевками после какой-нибудь демонической пирушки. Корабль должен был внушать ужас своим потенциальным жертвам, и Маккензи не мог не признать, что так оно и было.
Светла немедленно начала круговой облет. Сначала она двигалась вдоль грузовых люков, пока не достигла кормы, затем поднялась вверх и скрылась за правым бортом. Несмотря на то, что ее наружные камеры посылали визуальную информацию на экраны его дисплеев, он чувствовал беспокойство. Когда она вновь появилась у носа «Утопии», он почувствовал необъяснимое облегчение. Горизонтальный облет был завершен, Светла остановилась. Ее крейсер долго не менял положения. Маккензи проверил ее показатели. Они были выше нормы, но без изменений. Он хотел было поинтересоваться, в чем дело, как вдруг она приступила к вертикальному облету. Его траектория заканчивалась прямо под кораблем рашадианцев. Он отключил ее импульсы. Они могли помешать оценивать лавину информации, которую Шейла обрушит на него, если что-то случится. Он смотрел, как крейсер Светлы замер у носа враждебного корабля. Она начала подниматься выше и уже совсем было скрылась из виду, как вдруг ее корабль вновь остановился.
Маккензи услышал, как заработал передатчик. Раздался странный звук, словно сидевший в корабле человек задыхался. Наконец она заговорила звенящим от страха голосом:
— Я не могу поверить… Это ужасно.
— Опиши, что ты видишь, Кайло, — приказал он спокойно.
Долгая пауза, прежде чем она заговорила.
— В кабине пилота рашадианец, террорист. Мне кажется, что это рашадианец. Форма такого же образца, и… он похож на них, но… он… это… — она тяжело дышала.
Маккензи заговорил:
— Кайло? Это Браво. Слушай меня. Не теряй присутствия духа. Проверь аппаратуру. Новой информации не поступало. То, что ты видишь, может быть ужасным, но не опасно.
— Послушай, Маккензи, — закричала Светла, — а ты опусти свой драгоценный зад сюда и посмотри на это своими глазами, потом можешь читать мне морали, если захочешь.
Он и рассчитывал на такую реакцию. Гнев вытеснил страх.
— Кайло? Это Браво. Следуй правилам связи и опиши, что ты видишь.
Она ничего не ответила. Он понимал, что она отчаянно пыталась овладеть собой, и ему очень хотелось увидеть ее сейчас перед собой на экранах мониторов, но она отключила свой канал связи. Когда же она заговорила, казалось, что она взяла себя в руки.
— Браво, это Кайло. Человек, возможно рашадианский террорист, виден через лобовой иллюминатор корабля преследования. Он лежит на пульте управления. Его лицо искажено и обесцвечено. Правая рука вытянута и лежит на панели управления. Она находится в желеобразном состоянии. В ходе визуального наблюдения никаких признаков жизни со стороны субъекта не отмечено. Коротковолновое излучение подтверждает отсутствие биологической активности. Вероятно, рашадианец мертв. Причина смерти: серьезная травма неизвестной природы. — На миг она замолчала, затем продолжила: — Что еще ты хочешь узнать?
Маккензи спросил:
— Ты можешь дать мне его видеоизображение?
— Только не внешними камерами. Я могу это сделать, но мне потребуются камеры правого борта. Подожди…
Он услышал, как она отстегнулась. Было слишком поздно, чтобы остановить ее, и Маккензи рассердился сам на себя. Если что-нибудь сейчас случится, у него уйдет слишком много времени, чтобы прийти к ней на помощь. Он не мог отделаться от мысли, что ситуация играла на руку рашадианцам. Он чувствовал, как тяжело билось сердце в груди, и пытался считать его удары, чтобы сохранить спокойствие.
Наконец он услышал, что она вернулась.
— Браво? Это Кайло. Приготовься принять видеорепортаж о рашадианце.
Главный дисплей Маккензи вспыхнул, и изображение рашадианского корабля сменилось сценой, которую она описывала. Светла ничего не преувеличила в своем отчете. Лицо рашадианца застыло в крике ужаса, будто последний миг его жизни был увековечен расплавленным металлом. Его рука, или то, что когда-то было ею, сочилось пурпурным желе из рукава боевого комбинезона. Теперь Маккензи понял реакцию Светлы. Зрелище было ужасным.
