— Думаю, ерунда все это. Торговец лишен маневра, он прикован к продаваемому товару… Знаешь, что Петька, лучше всего изобразить… самого себя. А?
Дружинин нехотя согласился. Не переставая улыбаться, принялся разбирать пистолет. Смазанные оружейным маслом детали оставляли на разложенных бумагах жирные пятна. Слава Богу, старая, пожелтевшая фотокарточка осталась незамараной…
Компаньоны просидели в своем офисе до вечера. Домой Романов попал только в половине десятого. Припарковал возле подъезда уставший «жигуль», запер дверцы, включил сигнализацию. Вообще-то никто не позарится на отечественную дрянь, но — порядок есть порядок.
На лестничной площадке детектив повстречал соседа. На удивление трезвый Степан, прихлопывая тапочками по ступеням, нес к мусоропроводу ведро, полное кухоных отходов. Увидев Романова, машинально потер плечо. Наверно все еще болит после утреннего отеческого внушения.
— Добрый вечер, Роман Борисович, — вежливо поздоровался он. — Вы уж извините за скандальчик. Говорят, ребенка нужно воспитывать, когда — поперек кровати. Я упустил, вот и приходится наверстывать.
— Меньше пить нужно, тогда не придется — ни вдоль, ни поперек, — строго посоветовал сыщик, отпирая свою дверь. — Дашка — неплохая девчонка, ругать и бить ее — грех. Скажите дочери: пусть зайдет, мне с ней нужно поговорить.
Согласно кивая и с трудом удерживая похмельную икоту, алкаш поспешил на промежуточную площадку. С такой скоростью, что из помойного ведра на ступени посыпались коробки, картофельная шелуха, селедочные головы и хвосты.
Роман вошел в свою прихожую. Не раздеваясь, присел на тумбочку со старомодным телефонным аппаратом. Задумался. Он еще не знал, о чем собирается беседовать с бойкой девчонкой, но у сорокалетнего мужика сработало не востребованное чувство отцовства. Сберечь «ребенка» от невесть какой беды, нацелить его на единственно правильный путь, предостеречь от возможных неприятностей.
Приятное словечко «ребенок» применительно к дерзкой телке, забравшейся к немолодому холостяку в постель и нагло показыващую ему голую задницу, вызвало добрую улыбку. Шалунья, оторва!
Десятилетняя семейная жизнь Романовых оказалась бесплодной. Кто повинен
— муж или жена — так и осталось за кадром. Роман ни разу, даже легким намеком, не упрекнул супругу, видел как она мучается. Только однажды посоветовал обратиться в израильский медцентр «Эрос». Дескать, пойдем с тобой вместе: ты — к бабе, я — к мужику. Куда там! Несовременная женщина покраснела, отвернулась. Позже, в спальне, под прикрытием темноты зашептала мужу на ухо — что-то горячее и обиженное…
Случайно затронул больную тему — будто натолкнулся на что-то острое. Казалось — из раны потекла кровь. Роман поспешно встал, сбросил куртку, наплечную кобуру. На кухне жадно влил в себя полстакана жгучей водки. Полегчало, незаживающая рана затянулась пленкой, под которой попрежнему пульсировала кровь.
Когда, наконец, появилась Дашенька, он не стал внедрять в нее старозаветные истины — просто положил перед девчонкой запасной комплект ключей от квартиры.
— Зачем? — удивилась она. — Ежели понадобитесь — позвоню в дверь. Или
— по телефону.
— А вдруг меня не будет дома? Короче, возьми и пользуйся. В гостиной
— стеллажи с книгами, можешь читать. Как пользоваться «ящиком» не мне тебя учить. Проголодаешься — в холодильнике всегда можно найти съедобное. Делай уроки, смотри телевизор, читай. Будь как дома.
— У нас тоже телек имеется. Не заграничное дерьмо — родной «Рубин».
— Это если не считать отца-пропойцы, — не удержался сыщик, зная, что доставляет боль. Поторопился сгладить. — Прости, Дашка, но, как говорится, из песни слова не выбросишь.
— Ничего…
По нахмуренной рожице девчонки Роман безошибочно определил — обиделась. Какой бы там не был, но все же отец. Мало того, что ему руки выкручивают, так еще нестраивают против него родную дочь. Как тут не обидеться?
— Не злись — не испугаюсь! Ключи даю на всякий пожарный случай, хочешь
— приходи, не хочешь — сиди дома. А сейчас — брысь, мне работать надо.
— Читать письма из прошлого? Или заместо преступников ловить тараканов?
