«В руках Митурича кисть обладает высокой чувствительностью, она отмечает, как сейсмограф, самое отдаленное и незначительное колебание его художественного сознания. Трепетная, стыдливая, чуткая, она приобретает твердость, крепкую ясность, чистоту, как бы оплодотворяется мужским гением художника. Ее движения неповторимы и безошибочны; ее прелесть в какой-то своеобразной сухой женственности. Я бы не назвал Митурича лириком, но в его пейзажах тем не менее есть какая-то нежная поэзия»>[459], — эта проникновенная характеристика, данная Николаем Николаевичем Пуниным работам только вступающего в художественную жизнь Митурича, сохранила свою верность до последних дней его творчества…
Май: «Картинки к „Золотому фонарику“ я делал уже не так спонтанно, как когда-то первую свою „ширмочку“ — „Кролика и обезьяну“. Тщательно компоновал, помногу раз переделывал, добиваясь свободы и напряженности линии. Делал кистью, тушью. И теперь очевидно, что тогда складывались основные черты моего стиля.
Возможно, работая в Москве, я был бы более зависим от каких-то китайских образцов, но в Студенце, в деревне приходилось опираться на память и интуицию, что тоже было полезно».
Книга «Золотой фонарик». Рассказы, стихи, сказки китайских писателей. Гос. издательство детской литературы. Редактор В. В. Пахомов. Художники В. Колтунов, Н. Кочергин, М. Митурич, Ю. Молоканов — вышла в свет только три года спустя, в 1959 году. Издательству пришло в голову уже в процессе работы заменить черные иллюстрации на цветные — художникам пришлось практически делать все рисунки заново. В таком варианте и существует эта первая значительная работа Мая Митурича в детской иллюстрации.
Ему был поручен раздел «Песни, считалки, загадки, шутки и сказки». Шмуцтитул — в дымке косого дождя проступают кусты, стволы деревьев; голубой человечек прячется под шляпкой гриба; на первом плане лягушка вылезает на берег из лужи, высоко задрав ногу. Дальше — множество мелких рисунков к загадкам (веник, паук, кораблик на реке, красивый китайский зонтик, расписной кувшин и пр.). Более сложные композиции, такие как дети в лесу, сопровождают сказки. В графической манере уже намечаются черты того, что так ярко и сильно проявилось в дальнейшем в творчестве Мая Митурича, иллюстрациях к книгам Г. Снегирева, к «Маугли» Р. Киплинга — сочетание внимательной точности в изображении каждой травинки, листа, фигуры зверя с условной декоративностью, поэтической сказочностью, таинственностью преображенного волшебного мира природы. Как и там, в «Золотом фонарике» лучше всего получились у Мая животные — птицы на гнезде, орел и напавшие на него скворцы, скворец в травах…
При всей занятости заказной работой Май все-таки сделал в Студенце несколько живописных работ. «Фикус», 1956. Бумага, темпера, гуашь — тот же мотив, что и в рисунке, и в живописной работе Петра Васильевича. На фоне светлого, золотисто-зеленого окна темный, черно-зеленый фикус с опущенными листьями. Стены справа и слева от окна буро-рыжеватые, переплет окна нежно-голубовато-серый и такая же, почти неотличимая от него, тюлевая занавеска наверху. Композиция до предела простая — прямые вертикальные и горизонтальные линии окна и стен и чуть косо, наклонно влево, могучее гордое растение, так пленившее обоих художников.
«Букет», 1956. Бумага, темпера, гуашь. На серо-охристом, расплывчатом, смазанном фоне букет в темно-бурой не то банке, не то горшке — буровато-зеленые листья и пушистые травы, легкие, прозрачные, близкие и по тону, и по цвету к фону — и яркие, горящие золотом гроздья желтых цветов; среди них несколько розоватых, темно-красных и глухо-лиловых пятен. Очень живописный, красивый и сильный «букет», пожалуй, не уступающий работам родителей.
«Курица с гусятами», 1956. Бумага, темпера, гуашь. Взятая сверху на фоне звонкой ярко-зеленой травы и лиловато-бурой полосы тропинки темная зеленовато-черная курица, окруженная целой стаей желтых и желто-серых гусят. Очень обобщенные, но на редкость точные силуэты и заботливо обернувшейся к птенцам наседки, и гусят, бегущих, лежащих, чистящихся, устремляющихся клювами к приемной мамаше. Всегда очень требовательный и бескомпромиссный, Петр Васильевич одобрил эти работы Мая.
