– Сейчас на тебя вся надежда…
Зотов смотрел на Антона так, что ему стало не по себе. Вдруг вспомнилось странное видение, в котором за ним гнались чудовища, а по небу плыла фиолетовая луна… Или не видение, а реальность?
– А что, если я не смогу разобраться? – выдавил он.
– Не сможешь – будем считать, что ты ни на что не годен, спишем тебя на берег, и будешь до конца своих дней секукарить гнушек[1], – откликнулся Зайчиков. – Понял, али как?
– Понял, – проворчал Антон и мстительно подумал: «Это мы еще посмотрим, кто у нас будет гнушек секукарить. Вот не пожалею трех рублей, черкну по подпространственному каналу письмецо твоему руководству на Землю, что ты тут на борту „Семаргла“ пьянствуешь отчаянно и, вообще, находишься в близких отношениях со своим коллегой, татарином по имени Байрам… Насчет Байрама это, конечно, неясно… А вот в состоянии полного алкогольного ступора Зайчиков пребывал не раз, тычась в переборки корабля или во все каюты подряд».
Делакорнов вошел в меню и начал разбираться с программой, потом крутанулся на стуле. Разведчики и капитан все время стояли за спиной и внимательно наблюдали за ним. Эдакий немой контроль за его действиями.
– Не могу я так, Петр Викторович! – Антон повернулся и ткнул пальцем в Зайчикова: – Этот мне всю спину взглядом просверлил. Я чувствую с его стороны немотивированную враждебность по отношению ко мне и не могу работать. Отказываюсь я так работать.
– Ишь ты, немотивированную враждебность он чувствует! – Олег Зайчиков зыркнул на Антона недобро и сказал: – Ладно, пойду, раз я ему так сильно мешаю! – Он усмехнулся: – Давай старайся, Делакорнов. А не получится, ты меня понял насчет гнушек…
Зайчиков стремительно вышел из каюты капитана. Байрам Камаль, покачивая головой, последовал за ним.
– Теперь ты доволен? Давай к делу, – сказал капитан.
– Хорошо… – Антон пробежался по клавиатуре, запуская основной программный модуль – сложности в новом продукте компании «Кремлевский софт» было не больше, чем в предыдущем, – простой интерфейс, продуманное ядро. Для специалиста, знакомого даже с первой версией, не представляло проблемы за считаные минуты освоиться с двенадцатой…
Программа «Сети-12» работала около часа. За это время она выявила вокруг только что открытой звезды семь крупных планет и пару десятков астероидов. Из семи обнаруженных планет четыре принадлежали к земной группе: вторая, третья, четвертая и пятая. Шестая и седьмая – газовые гиганты.
Пятая планета могла представлять для землян только утилитарный интерес – если бы, скажем, на ней обнаружились запасы ценного минерального сырья. Следов вулканической деятельности на планете заметно не было. Температура поверхности не поднималась выше ста девяноста Кельвинов, или минус восьмидесяти градусов по Цельсию.
Зато вторая, третья и четвертая планеты показались капитану счастливой находкой, благодаря которой рейд «Семаргла» может даже остаться в истории межзвездных исследований.
Первая планета не представляла собой ничего интересного – раскаленный кусок камня без атмосферы, купающийся в жестком излучении звезды. Вторая была интереснее. Она отстояла от Лазурной на расстояние в восемь десятых астроединицы[2]. Вращалась планета по почти круговой орбите и имела крупный спутник с высоким альбедо[3].
Орбита второй планеты представляла собой ярко выраженный эллипс. Расстояние между планетой и звездой колебалось от 1,1 астроединицы до 1,3. Третья планета отстояла от своего солнца на расстояние в полторы астроединицы. По отношению ко второй планете наклон орбиты третьей составлял двенадцать градусов, а четвертой – двадцать. Третья и четвертая планеты вообще выделялись из общего ряда углом наклона орбиты – все остальные небесные тела вращались вокруг Лазурной примерно в одной плоскости.
Программа «Сети-12», исследовав спектральный состав атмосферы, магнитные и температурные характеристики, периоды вращения планет, размеры их спутников, выдала коэффициенты соответствия: 0,92 для второй планеты, 0,97 для третьей и 0,77 для четвертой. Но коэффициент соответствия для второй планеты отличался некоторым своеобразием. Эта планета системы Лазурной подходила для существования белковых форм жизни больше, чем Земля! Во всяком случае, та Земля, которая существовала в настоящее время и представляла собой планету, сохранившую следы великого оледенения!
