В этот момент глаза у провокатора округлились, он с испугу выпалил.
— Вот злыдень прозрачный! Как же охотник его разглядел?
— Вот так и разглядел. Леший, — разъяснил я, — это был. Он не из прозрачных. Он по лесам пасется, дебри охраняет. Нечистая сила, одним словом.
— Ну-ну! — скептически заметил один из Роовертов. — Это что за нечистая сила? И не из прозрачных. Может, сам Черный гарцук?
— Тише вы, преступники! — взъярился вконец раздосадованный страж. — Дайте послушать! Что там дальше было, старик?
— Охотник, — продолжил я, — не будь дурак, нацелился оружьем — бац! И угодил ему в самое брюхо!
Все радостно загалдели, запрыгали с ноги на ногу. Главный инженер от радости вскинул руки и пошел по камере вприсядку. Наконец все утихомирились, придвинулись ко мне поближе.
— Леший застонал, повалился через пальмовую колоду, да тотчас привстал и потащился в чащу. Следом за ним полетела собака, а за ней охотник поспешил. Шел-шел и добрел до высокой горы, в той горе расщелина, в расщелине домишко стоит. Переступил через порог, смотрит — леший на лавке валяется, совсем издох, а возле него сидит молоденькая мамка и горько плачет: «Кто теперь меня кормить-поить будет?» Поздоровался с ней охотник, спрашивает, чья она будет, откудова? «Ах, добрый поселянин! Я и сама не ведаю, позабыла, кто я и где мои отец с матерью»…
— Они такие… — подтвердил один из излеченных мной губошлепов. — Стоит на волю выпустить, сразу забывают, чьи родом и в каком инкубаторе воспитывались.
— Тише ты!.. — перебил его парнишка. — Ну и как он, охотник, с мамкой совокупился?
— Нет, — ответил я, — сначала домой к родителям отвел, спросил разрешенье, потом только. Но самое удивительное, знаете, в чем?
— Ну? — вытаращил глаза парнишка.
Страж подался вперед, даже оба Роональда рты пораскрывали.
— Рассказала та мамка, что у лешего в жилище всякого добра — ртути, двуокиси титана, золота самородного — видимо-невидимо. Бросились поселяне искать его, долго плутали по лесу, только не нашли.
— И-эх! — крякнул с досады страж и стукнул тупым концом копья о пол.
Роональды скривились, глянули презрительно, а главный инженер, отдохнув после присядки, задумчиво потер переносицу — мне ошарашено померещилось, что он сейчас пенсне снимет — спросил.
— Как понять «горько плачет»? Под мышками чешется? Есть сомнения и насчет «нечистой силы». Такой не существует… Разве что и впрямь агент Черного гарцука?
— Что-то вроде этого, — кивнул я, потом повернулся на бок, глянул на плешивого. Тот лежал, повернув голову в мою сторону, положив руки под щеку. Глаза были открыты, он пристально всматривался в мое лицо, словно пытался что-то вспомнить. Наконец прошептал.
— Это ты правильно сказал, старик, пропитанье называют «хлеб наш насущный».
Я тихонько забормотал.
— Даждь нам днесь… и остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должникам нашим! И не введи нас во искушение, но избави нас от прозрачного, ибо твое царство есть, и сила, и слава. Аминь.
Глаза у Суллы расширились. Он некоторое время неотрывно смотрел на меня, потом потянулся и трепетно схватил за руку.
— Ты?!
— Я.
Он блаженно улыбнулся и с облегчением вздохнул.
— Наконец-то! Будь славен, святой ковчег!
Раздался далекий удар колокола, люди в камере встрепенулись, начали раскатывать тюфяки, взбивать кулаками подушки. В последний момент я успел заглянуть в душу провокатору — у того струйкой скользнула в сознание опаска, как бы не проспать злой умысел. Храни меня, ковчег, только бы не сплоховать, успеть схватить злоумышленника за руку, вовремя донести о намечающихся кознях. Вот было бы здорово, тогда бы ему послабление могло выйти. Ему так хотелось на волю, к мамке, однажды встреченной на случке и оказавшейся такой милой, душевной собеседницей. Я едва успел навеять ему надежду — придет срок, и они встретятся, наговорятся досыта. Никакой бригадир или звеньевой не осмелятся подойти к ним в самую интимную минуту. Никто не повысит голос, не ткнет тупым концом копья в ребра. Они убегут далеко-далеко, в степь, что распахнула простор на той стороне реки. Найдут уютную рощицу, там совьют гнездо. Мамка отложит четыре яичка, они по очереди будут высиживать их… Провокатор как-то мучительно потянулся и в следующую секунду отключился.
