ВОЙНА РАЗГОРЕЛАСЬ С НОВОЙ СИЛОЙ
В конце апреля отряды А.Ш. Масуда и А.Р. Дустома вошли в столицу, и началась новая фаза вооруженного противостояния уже между мятежниками: с одной стороны – формирования А. Шаха, с другой – отряды Гульбеддина. Противоречия между лидерами оппозиции нарастали и оказались более глубокими, чем в Пешаваре. А причина все та же: Гульбеддин не признал полномочия Моджаддеди и Раббани, представлявших наиболее умеренное крыло оппозиции. Священная война джихад потеряла всякий смысл, хотя она и раньше его не имела. В новой ситуации, сбросив маску прикрытия, наиболее радикальная часть оппозиции обнажила свою суть – суть обыкновенных бандитов и террористов.
В августе 1992 г. начались новые массированные ракетно-артиллерийские обстрелы Кабула, принесшие столице разрушения, которых не было за все предыдущие годы войны. Число убитых мирных жителей составило более 2000 человек и десятки тысяч раненых. Больше двухсот тысяч граждан покинули Кабул. А теперь позволительно спросить: какая же это оппозиция и кому она в течение не менее девятнадцати лет оппозиционировала? И стоило ли против нее вести боевые действия? Полагаю, что да.
И все-таки Гульбеддин был назначен премьер-министром. Но война все равно не окончилась, а еще сильнее разгорелась.
А теперь, дорогой читатель, давайте вернемся к джихаду. Священная война организуется популярным религиозным деятелем (на Кавказе в XIX в. им был Шамиль, а война носила название газават) и направляется против неверных – это борьба за ислам и шариат. В ней нет просто убитых, нет воинов и каких-либо различий по национальности, это полная толерантность. Погибшие – это мученики за веру (шахиды), сражавшиеся с кафирами (неверными). Все участники джихада назывались моджахедами.
Не подвергая сомнению чувства преданных своей вере афганцев, а таковые и в той войне были, напрашивается вопрос: а вписываются ли приведенные выше составляющие джихада в те военные действия, которые вела оппозиция в лице подчиненных им бандформирований в течение почти двадцати лет? Думаю, что нет. Однако авторы многих статей по Афганистану часто любят употреблять слово «моджахед». Считаю это даже неуместным.
Читатель обратил внимание, что война началась задолго до прихода в Афганистан «неверных». Более того, ни афганцы, ни русские (так они называли всех наших военнослужащих) не могли даже предположить в то время возможность ввода советских войск в их страну.
Что представляла собой оппозиция и какие цели были определяющими в ее действиях, вы знаете. Причинами боестолкновений банд служили в основном разные религиозные убеждения, национальные противоречия, борьба за зоны влияния, терроризм, в том числе в отношении своих единоверцев, – факты уничтожения своих мечетей никак не вписываются в понятие «джихад».
Наконец «неверные ушли», а «мученики» даже ужесточили свои боевые действия, особенно после смены власти, против таких же бандитов, как они сами, с которыми вместе жили в Пешаваре, пользовались одной кормушкой. И после всего этого можно ли называть их моджахедами?
Захватив властные рычаги в государстве, лидеры оппозиции выпукло показали, что ислам не стал для них основой национального примирения и сами они не имеют ничего общего с моджахедами.
Согласитесь, уважаемый читатель, что это нонсенс, когда моджахеды одной исламской партии убивали и продолжали убивать после нашего ухода из Афганистана таких же моджахедов другой исламской партии, одинаковой с ними и имевшей такую же цель.
Сохранив свою политкорректность, оставим предложенное выше наименование этих бандитов как «мятежники».
По данным Института военной истории, одной из отличительных черт последних вооруженных военных конфликтов являлось то, что в большей степени страдает мирное население. «Так, если в Первой мировой войне погибло 5 процентов мирного населения от всех погибших, во Второй мировой войне – 50 процентов мирных граждан, в локальной войне в Корее – 80 процентов, во Вьетнаме – около 90 процентов, то в Чечне – 95 процентов. Это характерно и для локальной войны в Югославии».
