После этого приключения, наделавшего шума, Руан мне окончательно опостылел; я снова принялся за свое прежнее ремесло странствующего торговца. Мои передвижения ограничивались округами Мантским, Сен-Жерменским и Версальским, где я за короткое время приобрел отличную клиентуру. Мои заработки стали столь значительны, что я смог нанять в Версале, на улице Фонтен, магазин с небольшой квартирой, в которой жила моя мать во время моих отлучек. Я вел в то время безукоризненную жизнь и пользовался повсеместным уважением. Наконец-то, думал я, мне удалось освободиться от злого рока, упорно преследовавшего меня; но вдруг на меня донес один товарищ детства, решивший отомстить за ссоры, которые когда-то были между нами, и меня снова арестовали на ярмарке в Манте. Хотя я упорно настаивал на том, что я не Видок, а Блондель, как значилось в моем паспорте, меня все-таки препроводили в Сен-Дени, а оттуда в Дуэ. По исключительному вниманию, которое мне оказывали, я догадался, что был охарактеризован как опасный преступник; одного взгляда, брошенного на инструкцию для жандармов, мне хватило, чтобы понять, что я не ошибся. Нот в каких выражениях обо мне говорилось: «Особый надзор. Видок (Эжен Франц), заочно приговоренный к смертной казни. Этот субъект чрезвычайно предприимчив и опасен»:
Итак, чтобы бдительность моих сторожей не ослабевала ни на минуту, меня представляли каким-то ужасным преступником. Меня отправили из Сен-Дени в повозке связанным по рукам и ногам, так что я не мог сделать ни одного движения, и от самого Лувра эскорт ни на минуту не выпускал меня из виду.
В Булони нас поместили в крепость, в старый каземат. Нас охранял всего один часовой; стоял он невдалеке от окна, на таком расстоянии, что заключенные могли с ним разговаривать. Это я и сделал.
Солдат, к которому я обратился, показался мне человеком покладистым, и я вообразил, что его легко будет подкупить… Я предложил пятьдесят франков, чтобы он позволил мне бежать в то время, когда сам будет стоять на часах. Вначале он отказался, но потом по его нерешительному голосу я догадался, что ему очень хочется получить деньги. Чтобы придать ему уверенности, я увеличил сумму и показал ему три луидора. Охранник ответил, что готов содействовать мне, и сообщил, что его очередь наступит в полночь. Я начал приготовления: стену пробил так, чтобы можно было пролезть в этот пролом, — оставалось только дождаться удобного момента. Наконец, наступила полночь. Я вручил охраннику обещанные три луидора. Когда все было готово, я крикнул ему: «Пора что ли?» — «Да, поторопитесь», — ответил он после минутного колебания. Мне показалась странной его неуверенность; мелькнула мысль, что дело не совсем чисто. Я навострил уши и услышал чьи-то шаги, в лунном свете я различил тени: вне всякого сомнения, нас предали. Чтобы удостовериться в этом, я взял соломы, наскоро сделал из нее чучело и спустил через проделанное отверстие. В то же мгновение мощный удар саблей по соломе доказал, что не всегда можно верить искренности часовых. В одну минуту вся тюрьма наполнилась жандармами, составили протокол, меня подвергли допросу. Я заявил, что заплатил три луидора часовому, но тот стал отпираться. Я настаивал на своем показании. Его обыскали и нашли деньги спрятанными в сапог, за что он был посажен под арест.
Меня осыпали угрозами, но поскольку наказать не имели права, то ограничились тем, что удвоили надзор. Бежать я не мог, разве только воспользовавшись каким-нибудь исключительным случаем. И он представился раньше, чем я ожидал. Накануне отправления арестантов собрали во дворе казармы, где царили толкотня и беспорядок, — прибыли новые заключенные, а кроме того, отряд новобранцев, отправлявшийся в Булонский лагерь. Пока начальство пересчитывало своих людей, я украдкой проскользнул в багажную повозку, выезжавшую из ворот. Таким образом я проехал через весь город, лежа неподвижно. Выбравшись за город, я получил возможность бежать. Улучив минуту, когда возница зашел в кабак промочить горло, я выскочил из повозки. Пока не стемнело, я прятался в поле, засеянном пшеницей; когда наступила ночь, я выбрался из своего убежища и попытался сориентироваться.
