Батя же его – самоучка-художник. Тридцать два года, а уж семеро в семье, не считая его с женой – молодой дояркой. Восьмого ждут. Веселая семья, а в избе картины грустные: ива стоит в воде, точно девушка с распущенными волосами, облако, зацепившееся за сопку, красная протока – точь-в-точь такую сами видели...
– Ваш концерт для нашей деревни – событие! – говорит нам после заключительной песни и тут же краснеет молоденькая девушка с косой, в этом году закончившая школу.
– Приехали, уедете, и снова одно кино пойдет, – добавляет пожилая женщина: лицо у нее усталое, но она неожиданно просит: – А вы бы не поиграли еще, пока свет не выключили? Мы, может, даже потанцевать спробуем...
Танцуют две-три женские пары, остальные женщины смотрят, сидя на составленных в угол скамейках. Мальчишки, которым по случаю концерта перенесли «отбой», рады необычайно – визжат, катают по полу между танцующими бильярдные шары. Мужчины стоят на крыльце, курят, расспрашивают, как там, в Москве, что нового, можно ли достать какие-нибудь рыболовные снасти.
– Авиационный, авиационный... – переспрашивает сам себя, роясь в памяти, Ваня-ветеринар, высокий, худой, с обветренным лицом. – Так это в вашем институте учился космонавт Волков?
– И Лебедев, и Кубасов!
– Значит, и вы можете еще полететь, – говорит Иван. – Вот это институт, это я понимаю!
На следующий день свое искусство показывали наши хозяева.
Разбудили нас по-деревенски на заре. Одевшись в теплое и непромокаемое – моросил дождь, дул пронизывающий ветер, – отправились мы с Пашей на его боте в дикие, нехоженые места поймы.
Ветер хозяйничал на протоках – то мял густую сочную траву, доходившую до груди, то вдруг срывался с шумом, гнул головы соснякам. Наведет рябь на протоках, взволнует вольным своим движением душу и улетит в бескрайний простор...
От ряжовки к ряжовке переходили на шестах. Ветер сносил шлюпку, работать шестом приходилось без передышки, пока кто-нибудь не дотянется до воткнутой в дно сваи. Тогда лодку разворачивали бортом к сети, один держал трос, а остальные принимались выпутывать рыбу. Паша от души хохотал, наблюдая за нашими неумелыми действиями.
– Смотри! – кричал с тайной гордостью, неуловимыми быстрыми движениями выпутывая из сетных ячеек щуку. Нам бы ее ни в жизнь не достать...
За два часа, проведенных в этот день на Иртыше, мы поняли, что есть другая жизнь, не менее интересная, чем наша. Жизнь людей, выросших на природе, понимающих ее до таких же мелочей, как понимаем мы правила дифференцирования. Глядя на разлапистые кедры, на уток, взлетающих из камышей, на красные от заката протоки, мы вдруг позавидовали этим людям ничуть не меньше, чем вчера после концерта они завидовали нам. Чем это состояние объяснить – я до сих пор не знаю. Но так было тогда...
Двести с лишним килограммов рыбы: язя, щуки и стерляди – выпутали мы за два часа и сдали на шапшинскую лисью звероферму.
...Речной трамвайчик уже пришел за нами и стоит у берега в темноте, врезавшись носом прямо в песок. В последний раз и мужчины, и женщины, и дети собираются у костра.
– Спойте любимую, – просит на прощанье Василий. – Ну, эту, про жизнь...
«Проходит жизнь, проходит жизнь, как ветерок по полю ржи...» – поем мы, вспоминая утренний, колышущий траву ветер.
– Ведь и я когда-то мечтал быть таким же, как вы, ученым, – говорит он, – да только война помешала, доучиться не дала. Так что не считайте нас такими уж медведями, ага?!
– Ага! – отвечаем мы, обнимаемся и отдаем ребятне все оставшиеся у нас значки с эмблемой нашего института. Советуем им не забывать своей Шапши, когда вырастут и уедут учиться в город.
* * *
А потом поезд летел под распахнутым на все четыре стороны небом – спешил обратно, домой, и все было в поезде как всегда, как бывает, когда возвращаешься. Вот только нам казалось, что мы немного повзрослели.
Кидало на закруглениях пути вагон-ресторан. Кидало вместе с ним и нас, устроившихся на самодельной, из-под лимонадных ящиков, сцене. Столики были пристегнуты к стенкам, из стульев составили партер, и в нем расположились проводники – бойцы студенческого «путейского» отряда – парни и девушки из Красноярского медицинского института.
