Записки у изголовья - страница 6

Я люблю глядеть, как чиновники, вновь назначенные на должность, выражают свою радостную благодарность.

Распустив по полу длинные шлейфы, с таблицами в руках, [38]они почтительно стоят перед императором. Потом с большим усердием исполняют церемониальный танец [39]и отбивают поклоны.

Хотя караульня в нынешнем дворце расположена у Восточных ворот, ее по старой памяти называют Северной караульней.

Поблизости от нее поднимается к небу огромный дуб.

— Какой он может быть высоты? — удивлялись мы.

Господин почетный тю̀дзё [41]Нарино̀бу пошутил в ответ:

— Надо бы срубить его у самого корня. Он мог бы послужить опахалом для епископа Дзете.

Случилось так, что епископ этот был назначен настоятелем храма Ямасина̀ и явился благодарить императора в тот самый день, когда господин Наринобу стоял во главе караула гвардии.

Епископ выглядел устрашающей громадиной, ведь как нарочно, надел сандалии на высоких подставках.

Когда он удалился, я спросила Наринобу:

— Что же вы не подали ему опахало?

— О вы ничего не забываете! — засмеялся тот.

Горы О̀гура [42] — «Сумерки», Касэ̀ — «Одолжи!» Мика̀са — «Зонтик», Конокурэ̀ — «Лесная сень», Ирита̀ти — «Заход солнца», Васурэ̀дзу — «Не позабуду!», Суэнома̀цу — «Последние сосны», Катаса̀ри — «Гора смущения», — любопытно знать: перед кем она так смущалась?

Горы Ицува̀та — «Когда же», Каэ̀ру — «Вернешься», Нотисэ̀ — «После…».

Гора Асакура̀ — «Кладовая утра». Как она прекрасна, когда глядишь на нее издали!

Прекрасная гора Охирэ̀. [43]Ее имя заставляет вспомнить танцоров, которых посылает император на праздник храма Ивасимѝдзу.

Прекрасны горы Мива̀ — «Священное вино».

Гора Тамукэ̀ — «Возденем руки». Гора Матиканэ̀ — «Не в силах ждать». Гора Тамасака̀ — «Жемчужные склоны». Гора Мимина̀си — «Без ушей».

Рынок Дракона. Рынок Сато̀.

Среди множества рынков в провинции Ямато всего замечательней рынок Цуба̀. Паломники непременно посещают его по дороге в храмы Хасэ̀, [44]и он словно тоже причастен к поклонению богине Ка̀ннон.

Рынок Офуса̀. Рынок Сика̀ма. Рынок Асука̀.

Горные пики Юдзурува̀, А̀мида, Иятака̀.

Равнина Мика̀. Равнина А̀сита, Равнина Соноха̀ра.

Касикофу̀ти — «Пучина ужаса»… Любопытно, в какие мрачные глубины заглянул тот, кто дал ей такое название?

Пучина Наирисо̀ — «Не погружайся!» — кто кого так остерег?

Аоиро̀ — «Светло-зеленые воды» — какое красивое имя! Невольно думаешь, что из них можно бы сделать одежды для молодых куродо.

Пучины Какурэ̀ — «Скройся!», Ина̀ — «Нет!»,

Море пресной воды. [45]Море Ё̀са. [46]Море Кавафу̀ти. [47]

Гробница Угу̀ису — «Соловей». Гробница Касива̀ги — «Дубовая роща». Гробница Амэ̀ — «Небо».

Переправа Сикасуга̀. Переправа Коридзума.

Переправа Мидзуха̀си — «Водяной мост».

Яшмовый чертог.

Врата Левой гвардии. [50]Прекрасны также дворцы Нѝдзё, Итидзё. И еще дворцы Сомэдоно̀-но мия̀. Сэкайѝн, Сугава̀ра-но ин, Рэнсэйѝн, Канъѝн, Судзакуѝн, Оно̀-но мия̀, Коба̀й, Ага̀та-но идо̀, Тосандзё̀, Кохатидзё̀, Коитидзё̀.

В северо-восточном углу дворца Сэйрёдэ̀н [51][52]на скользящей двери, ведущей из бокового зала в северную галерею, изображено бурное море и люди страшного вида: одни с непомерно длинными руками, другие с невероятно длинными ногами. Когда дверь в покои императрицы оставалась отворенной, картина с длиннорукими уродами была хорошо видна.

Однажды придворные дамы, собравшись в глубине покоев, со смехом глядели на нее и говорили, как она ужасна и отвратительна!

Возле балюстрады на веранде была поставлена ваза из зеленоватого китайского фарфора, наполненная ветками вишни. Прекрасные, осыпанные цветами ветви, длиною примерно в пять локтей, низко-низко перевешивались через балюстраду…

В полдень пожаловал господин дайнаго̀н Корэтика̀, старший брат императрицы. Его кафтан «цвета вишни» уже приобрел мягкую волнистость. Темно-пурпурные шаровары затканы плотным узором. Из-под кафтана выбиваются края одежд, внизу несколько белых, а поверх них еще одна, парчовая, густо-алого цвета.