Иному человеку можно бы сделать замечание:
— Ах, что за тон! Как грубо! Зачем вы так неучтиво разговариваете?
Но и он сам, и окружающие только станут смеяться.
Заметив свой промах, человек начнет шутливо отговариваться:
— Что за мелочные придирки!
Фамильярно, без тени смущения, называть придворных сановников и государственных советников просто по именам, не титулуя их, — недопустимая вольность.
Лучше никогда не звать по имени даже самую нечиновную даму, у которой нет собственных апартаментов, а величать ее «сударыня» и «госпожа фрейлина». Она будет рада такой непривычной для нее вежливости и от души благодарна.
Вообще, придворных сановников и знатных молодых людей (если только не присутствует государь) надлежит именовать согласно занимаемой должности.
Разве допустимо перед лицом государя употреблять даже в разговоре друг с другом слово «я» применительно к себе? Я, мол, собственной персоной… Ведь сам император слушает.
Можно ли назвать умными людей, которые разговаривают неучтиво, и неужели уронит свое достоинство тот человек, который умеет соблюсти правила вежливости?
Слизняки.
Метла, которой подметали пол из грубых деревянных досок.
Лакированные чашки в императорском дворце.
256. То, что страшит до ужаса
Раскат грома посреди ночи.
Вор, который забрался в соседний дом.
Если грабитель проник в твой собственный дом, невольно потеряешь голову, так что уже не чувствуешь страха.
Пожар поблизости безмерно страшен.
257. То, что вселяет уверенность
Молебствие о выздоровлении, которое служат несколько священников, когда тебе очень плохо.
Слова утешения в часы тревога и печали, которые слышишь от человека, истинно тебя любящего.
258. Зятя приняла в семейство…
Зятя приняли в семейство после долгих хлопот и приготовлений, но скоро он перестает посещать молодую жену. Вдруг зять встречается со своим бывшим тестем где-нибудь в официальном месте… Наверное, он чувствует в душе жалость к старику.
Один молодой человек стал зятем влиятельного сановника, но прошел всего месяц, и он забыл дорогу к своей жене. Все в доме бранили изменника на чем свет стоит, а кормилица даже читала страшные заклятия, чтобы несчастия посыпались на его голову.
Но в первый же месяц нового года он получил звание куродо.
— Что теперь подумают люди! — стали говорить в семье его жены. — Скажут: «Странно, странно! С тестем на ножах, а такой успех! С чего бы, спрашивается?»
Все эти домашние пересуды наверняка дошли до ушей зятя.
Настало время шестой луны. В доме одного вельможи должны были читаться «Восемь поучений». Собралось множество людей.
Новый куродо выглядел очень нарядно в парчовых шароварах и черной безрукавке. Он легко мог бы повесить шнур своей безрукавки на «хвост коршуна» — оглобли экипажа, где сидела покинутая им жена, так близко друг к другу стояли их экипажи.
«Как она примет это?» — шептались между собой женщины ее свиты. Не только они, но и все другие бывшие там люди из тех, кто знал о ее горе, были полны сердечного сочувствия к ней.
«А он сидел с равнодушным видом, бровью не шевельнул!» — стали рассказывать потом свидетели этой сцены.
Но мужчины, они не способны почувствовать сострадание или понять сердце женщины.
259. Самое печальное на свете…
Самое печальное на свете — это знать, что люди не любят тебя. Не найдешь безумца, который пожелал бы себе такую судьбу.
А между тем согласно естественному ходу вещей и в придворной среде, и в родной семье одних любят, других не любят… Как это жестоко!
О детях знатных родителей и говорить нечего, но даже ребенок самых простых людей привлечет все взгляды и покажется необыкновенным, если родители начнут восхвалять его сверх всякой меры. Что ж, когда ребенок в самом деле очень мил, это понятно. Как можно не любить его? Но если нет в нем ничего примечательного, то с болью думаешь: «Как слепа родительская любовь!»
Мне кажется, что самая высшая радость в этом мире — это когда тебя любят и твои родители, и твои господа, и все окружающие люди.
260. Мужчины, что ни говори, странные существа
Мужчины, что ни говори, странные существа. Прихоти их необъяснимы.
