Однажды тетя Ася пришла домой расстроенная: «Из МГБ пришли и забрали Вилли Майера, такого милого мальчика».
Могу ошибаться в датах, кажется, 30 января 1946 года после суда над гитлеровскими военными преступниками 12 из них были приговорены к смертной казни через повешение. В том числе и солдат Майер Вили-Вилли. Он участвовал в массовых убийствах. Рассказывали, на суде его опознала свидетельница, выжившая после расстрела. Майер сказал, что не признает это свидетельство. «Из-под моего расстрела, - сказал он, - живым не выходил никто».
Виселицу поставили на тогдашней площади Калинина, ныне это Майдан Незалежности, примерно там, где сейчас блестят "парники" - стеклянные купола над подземным торговым центром. Грузовики с опущенными бортами подвезли осужденных под перекладину, надели на них петли, грузовики медленно уехали, а трупы висели еще несколько дней. На головах лежал и не таял снег.
Я обратил внимание на старушку, которая крестилась и вздыхала: «Бедненькие!» Вполне возможно, ее хата сгорела, как тысячи других. Наверно, и родные погибли. Но она простила.
Еще запомнились наручники на каждом из повешенных. Я был поражен: в нашей свободной стране где-то есть завод или фабрика, где выпускаются наручники, совершенно не нужные в социалистическом обществе.
Пленных, приходивших в нашу квартиру, бабушки подкармливали чем Бог послал, а те были в восхищении от нашей жизни. «Когда мы вернемся в Германию, - говорил солдатик со странным именем Шмуде, - мы тоже построим у себя такой же социализм, как у вас».
Германия лежала в руинах и голодала, а у нас в магазинах продавали рублей по пять икру - черпали поварешками из бочек красную и черную. Правда, до 1947 года все было по карточкам. Немцы забыли, что такое хлеб и масло, у них все было «эрзац», что-то вроде синтетики. А у нас хлеб был пшеничным, а масло настоящим, не порошковым.
Теперь-то мне понятно, откуда бралось это киевское изобилие: за пределами города все было совсем иначе. Однажды знакомая женщина со смехом рассказывала: на Крещатике какой-то селянин ел мороженое с хлебом - своими глазами видела. Вот темнота!
Только впоследствии я додумался: до какой же степени надо изголодаться, чтобы пообедать таким образом - сытно и в то же время дешево.
ПОДАЙТЕ, ХРИСТА РАДИ, ПОКУШАТЬ НА КРЕЩАТИКЕ
После войны мы были неимоверно бедны. Нынешняя бабушка с ее жалкой пенсией тогда считалась бы счастливицей - у нее есть газ и горячая вода. Но такого хлеба, как в те годы, я уже никогда не попробую.
В конце разрушенного Крещатика в уцелевшем доме (сейчас его уже нет) был хлебный магазин, где ароматные, мягчайшие, с хрустящей корочкой французские булки (старики их помнят) соседствовали с такими же по форме, но большими «франзолями» и плетеными «халами». На витрине магазина сохранилась еще довоенная реклама: «Качество хал выше похвал». И это была правда.
По утрам в город приезжали из окрестных сел красавицы-молочницы. Почему-то все молодые и чернобровые. Они разносили по домам в неподъемных бидонах свежайшее молоко. Такого я тоже не попробую больше никогда. Молоко стало проклятием моего детства. Тяжелое, несколько желтоватое от жира, оно не отмывалось со стен бутылки. А на мне лежала обязанность эти молочные бутылки мыть.
Для этого следовало насыпать в бутылку мельчайшие обрывки бумаги, залить теплой водой и долго трясти. Но жир все равно оставался. Говорили, что его легче отмыть, если в бутылку вложить металлическую цепочку. Я клал. Не помогало. Ершиков, которыми моют бутылки сегодня, тогда не существовало.
Нынешнее молоко отмывается сразу и холодной водой.
Когда-то на Крещатике торговали два громадных гастронома. Такого ассортимента как сейчас, тогда не было. Но сами-то магазины были! Потом началась новая жизнь, по замыслу ее родителей свободная от дефицита и обвешивания. Очередей «за курями» и сомнительных весов не стало, но и магазины пропали. От одного из крещатикских гастрономов осталась половина, второй закрыли - якобы на ремонт, но, похоже, навсегда. А куда подевался овощной магазин на Крещатике? Где вообще все киевские продуктовые магазины, в том числе и в районе Рейтарской улицы, жильцов которых новый капитализм лишил не только магазинов, но и знаменитого Сенного базара?
