Все шло хорошо. Но, вот оказия! Наркомом обороны в то время был маршал Тимошенко, который руководил боевыми операциями в конфликте с белофиннами и его, как имеющего опыт боевой работы назначили на эту должность. Он бросил клич "Учить войска тому, что нужно на войне!" Это правильно - дисциплина, усложненная обстановка в любых условиях днем и ночью. Но он просмотрел и подписал один, я бы сказал вредный для обороноспособности приказ No 0362 от 22 декабря 1940 года, который предписывал перевести летно-технический состав ВВС на срочную службу, то есть летчиков, летнабов, авиатехников из училищ выпускать сержантами и служить в ВВС 4 года, а после 4 лет наиболее способных оставлять в частях, а остальных демобилизовывать.
Летчиков по этому приказу стали называть "пилотами", летнабов "стрелками-бомбардирами", авиатехников - "механиками".
Всех командиров (летно-технический состав), кто не прослужил четыре года, но уже имел воинское звание, подстричь и перевести на казарменное положение. Многие такие командиры уже были женаты и имели детей. Все семьи из авиагородка приказали выселить и отправить на родину (на каждого члена семьи выдали по 2500 рублей на переезд).
Опять для нас стал распорядок дня как в училище у курсантов, - в город только по увольнительной, хотя мы и носили в петлицах кубики.
В частях ВВС был страшный моральный упадок. Я уже упомянул, что приказ вредный, даже прямо вредительский, и это перед самой войной. Многие слабохарактерные кончали жизнь самоубийством. Доходило до того, что командиры (офицеры) других родов войск откровенно издевались над авиаторами. Патрули в городе заставляли нас снимать головной убор и смотрели стриженный ты или нет. Если стриженный - "Предъяви увольнительную!" В противном случае сразу отправляли в комендатуру на гауптвахту.
Меня стрижка миновала лишь потому что нас на курсах командиров звеньев не подстригали, а так все было заведено по приказу - строем в столовую и обратно, все передвижения группой только строем. Для нас, срочников, была оборудована отдельная столовая в церкви, кормили нас хуже. Но у большинства летного состава настроение все же было бодрое, все были влюблены в авиацию - лишь бы летать!
Вот сейчас задумываешься, как это могли отдать такой вредительский приказ и почему на это не обратил внимание И. В. Сталин. Правда он этот приказ отменил, но только в сентябре 1941 года. Пилоты снова стали "летчиками", стрелки-бомбардиры - "штурманами", авиамеханики - "авиатехниками". При окончании авиаучилища присваивались офицерские звания : младший лейтенант, лейтенант, авиатехник 2 ранга, младший авиатехник.
Весна 1941 года была очень затяжная. В апреле мы закончили курсы и всю дивизию начали готовить к Первомайскому воздушному параду. На аэродром собрали шесть авиаполков 5-ти эскадрильного состава, а летать было невозможно из-за раскисшего летного поля. К концу апреля поле немного подсохло и мы провели несколько тренировок частных (полковых) и пару раз слетали дивизионной колонной, шестью полками. Прямо скажу колонной мы выглядели плохо.
Здесь, кстати, замечу, что даже при подготовке к параду, боевые бомбы лежали под плоскостями самолетов на случай боевой тревоги. Вот вам и "не готовились", "прошляпили" и так далее. Считаю, что все это неправда, к войне мы были готовы.
1 мая 1941 года была хорошая погода и мы приняли участие в воздушном параде над Красной площадью. Наша колонна прошла неважно - этажеркой, к тому же еще и растянулись, - чувствовалась слабая подготовка. После парада был дан обед в Кремле. Кое - кто из нашего полка на этом обеде был, в основном командный состав, а остальным дали увольнительные в город.
Настало время перелетать на место постоянного базирования в Подольск (Дубровицы), но аэродром был раскисший, посадка была невозможна и только 25 мая 1941 года мы перелетели на свой аэродром. По прилете в Дубровицы, произвели организационные мероприятия по изменению состава экипажей. Андрей Дмитриев стал командиром звена и у него теперь были другие члены экипажа. Наш экипаж: командир экипажа Пашка Матросов, я - стрелок-бомбардир, Аристархов авиатехник и стрелок-радист Федосов. Экипаж быстро сработался, сдружился. Матросов был летчиком из ГВФ, летал хорошо, мы быстро нашли с ним общий язык, понимали друг друга с полуслова.
