12 октября утром нас подняли по боевой тревоге. Прибыли железнодорожники и сообщили, что в двух километрах от нас немцы! Команда - по самолетам! Перелетаем в Калинин!
Я с Филиппом подбежал к самолету. Авиатехник Пашков доложил о готовности. Запустили моторы и пошли на взлет. Взлетая в панике лейтенант Давыдов столкнулся с самолетом на другой стороне аэродрома, в результате возник пожар. Мы взлетели и через полчаса были на аэродроме Мигайлово (город Калинин). Раннее утро, погода, как назло, была отличная, солнечно, ясно.
Там нас уже встретил И. С. Полбин, указал стоянку и приказал быть у самолета. На аэродроме была множество самолетов: ПЕ-2, И-16 и много других. Я зарылся в чехлы под самолетом и уснул. Проснулся, когда меня разбудил Филя и мы пошли на обед. Здесь никакой войны не было, - в столовой пиво, все мирно, прекрасно, чисто, весело, шутки-прибаутки. Вечерком, часиков в 17 отдельные экипажи полетели на боевое задание. Мы остались на аэродроме.
Только взлетели наши экипажи и тут же на аэродром произвели налет немецкие "юнкерсы". Правда быстро взлетели наши истребители и не допустили прицельного бомбометания. Немцы побросали бомбы где-то на окраине.
Вечером мы пошли на ужин. Поужинали с пивом. В клубе - танцы. Я остался с Сергеем на танцах, а Филя пошел к самолету. После танцев мы пошли спать в каменный жилой дом в гарнизоне рядом с самолетной стоянкой. И вдруг ночью, часа в в два - шум, гам - немцы! Мы бегом к самолету. Тут же подъехал Полбин и рассказал, что несколько наших красноармейцев доложили о том, что из Старицы к нашему аэродрому движутся немцы. Полбин приказал нам взлететь, отбомбиться по немецкой колонне и произвести посадку в Клину. Полетная карта была только до Калинина. Филя, полетели!
Взлетели, ночь была лунная, вышли на дорогу Калинин - Старица на высоте 4000 метров. Видно как из-за Волги нас наводят на цель сигнальными ракетами.
- Филя, разворот!
Мы развернулись, я открыл люки, приготовился к бомбометанию. Ясно и отчетливо различаю колонну, нажимаю на сброс. Бомбы полетели и тут же на земле зарево, осветило все даже в кабине самолета. Хорошо врезали! Потом ориентируясь по дорогам, без карты, прилетели в Клин. Аэродром затемнен - ни посадочных знаков, ни огней. Но Филя мастерски посадил самолет. Мы закончили пробег и увидели справа фонарик с условным знаком: "Сюда". Зарулили на стоянку, выключили двигатели. Встречающий говорит, - сидите в кабинах и ждите указаний. Я в своей кабине "бай-бай" до утра. Это было уже 13 октября.
Наконец полк собрался. Кое-кого еще не было. В обед поступило указание перелететь нашему полку в район Кимры в пяти километрах от города на полевой аэродром. Перелетели. На аэродроме были готовы к нашему приему: капониры из веток и земли, общежитие для личного состава, столовая и обед. В первую очередь подсчитали сколько людей прибыло, и кто что знает о личном составе после "варфоломеевской ночи". На месте оказались экипажи Полбина, Демченкова, Курбасова, Преснякова, Юдина, Романенко, Юрьева и Ушакова. Экипаж Андрея Хвостунова, не долго думая, махнул к нему домой в Вязьники и прилетел в полк на следующий день.
Таким образом в полку было 9 самолетов с экипажами. Нас накормили и разместили для отдыха. Через несколько дней прибыли и наземные службы. Сашу Казакова, Борисова, штурмана эскадрильи Трофименко, комиссара эскадрильи Чернакова и других привез на полуторке Назаров. Сначала из Калинина в Клин они шли пешком, но потом разжились машиной. Она была оставлена кем-то на обочине перевернутая. Общими усилиями ее привели в порядок и остаток пути преодолели быстро.
На следующий день, 14 октября, мы были на аэродроме у самолетов. От нечего делать охотились на мышей, а их было много. Мыши залезали в самолет, и, случалось, выводили его из строя - перегрызали электропроводку. Охота эта привела к ЧП. Мышь выскочила из самолета и побежала в капонир. Я стоял с заряженной ракетницей и увидев мышь, выстрелил. Убил мышь или нет, не знаю, но капонир поджег. А в капонире стоял самолет. Забегали, засуетились, а сделать ничего не можем. Выкатить его втроем невозможно, а огонь уже к самолету подбирается. Хорошо, что прибежали соседние экипажи и вместе с ними мы с трудом выкатили самолет из горящего капонира. Пока толкали, я седым стал от волнения. Отругали меня, конечно, крепко, но серьезно наказывать не стали. Рука у начальства не поднялась. В то время я был в полку на своем месте надежный штурман и хороший вояка.
