Помню концерт в Доме культуры, посвящённый 7 ноября. Переполненный зал. Людочка с подругой в нарядных светлых платьицах, с бантиками в косичках, звонкими голосами поют со сцены:
То берёзка, то рябина,
Куст ракиты над рекой,
Край родной навек любимый,
Где найдёшь ещё такой…
Как я гордился Людочкой! В другой раз на этой сцене после торжественной части и концерта был натянут боксёрский ринг. Показательные выступления открывали самые младшие начинающие боксёры – я и Коля Кириченко. Возможно, Людочка гордилась мной.
В мои школьные годы не было «золотой молодёжи» в более позднем её понимании. Но высокопоставленные чиновники были и тогда, их дети на каникулы ездили в Артек, велосипед, который считался для нас роскошью, для них не был проблемой, а билет в кино тем более. После окончания школы для коренных жителей Союзных Республик существовали квоты для внеконкурсного поступления в вузы Москвы, Ленинграда, Киева и других крупных городов страны. Этим правом, как правило, пользовались дети номенклатурных работников. В школе, по примеру своих родителей, они держались обособленно. В этот круг входила моя одноклассница Саида Шатманова - стройная, смуглая, красивая девочка. Саида была хорошей ученицей и неординарной девочкой. Однажды она принесла в класс роман Ги де Мопассана «Жизнь». Там была закладка страницы с описанием первой брачной ночи главного героя. На одном из уроков книга пошла по рядам и вызвала большой ажиотаж!
Прошло не так уж много времени и вот, из-за Людочки, у меня начались неприятности. Дело в том в том, что Людочка приглянулась одному из приятелей Саиды, и она взялась быть посредницей с целью увести её от меня в круг своих друзей. Дошло до того, что мне стали угрожать если я не оставлю её в покое.
В один из выходных зимних вечеров, мы гуляли по центральной улице города в районе кинотеатра «Сон-Куль». Несмотря на дефицит электроэнергии, часть этой улицы по вечерам освещалась и поэтому была всегда многолюдной. Это был своеобразный и скромный прообраз «Бродвея» – условного названия мест, в крупных городах Союза, где в шестидесятые годы прошлого века вечерами массово собиралась молодёжь. Неповторимое, незабываемое время стиляг с коками на голове, с экзотическими галстуками, узкими брюками, с широкими в плечах пиджаками в клетку и полуботинками на толстой подошве. Но всё это будет позже, в мои студенческие годы, когда на первом курсе мы срочно перешивали брюки «клёш» в «дудочки», а белые рубашки перекрашивали в красный и чёрный цвета.
А тогда, в глубокой провинции, под ручку шли - я, Людочка, её подруга и наша пионервожатая. На уличном столбе гремел репродуктор, подростки на коньках носились туда и обратно, возле кинотеатра толпился народ. Всё создавало приподнятое, беспечное настроение. Я шёл крайним. Навстречу нам приближались несколько пацанов. Когда мы поравнялись, один из них неожиданно нанёс мне встречный удар. Они пошли дальше, а я умылся кровью. Мои спутницы испуганно и возмущённо заверещали! Пришлось приложить снег к переносице, чтобы остановить кровотечение. Подлый удар нанёс мне некто Шамиль, подвизавшийся у моих недругов «шестёркой». Угрозы стали реальностью. Но ничто не могло заставить меня отказался от Людочки!
Однако настоящая неприятность меня ожидала впереди. Через какое-то время я почувствовал - Людочку что–то не устраивает в наших отношениях, а затем, через Саиду, она передала, что прекращает со мной дружбу. Эту новость я воспринял тяжело. Дома, оставшись один, дал волю своим чувствам - я плакал, слёзы градом текли из глаз…
Чем были эти слёзы - обидой? Несомненно! Уязвлённым самолюбием? Возможно! Но это была ещё и первая в жизни душевная травма, сравнимая даже не с предательством, а с потерей близкого человека. Наверное справедливо, что первая любовь слепа и лучше её пережить, но если это случается - каждый переживает по своему!
Только значительно позже многое для меня стало понятно: мальчишки и мужчины, физиологически всегда моложе своих ровесниц. И если Людочка в то время уже вступала в возраст и состояние Жульеты и первого бала Наташи Ростовой и, то я оставался подростком. После окончания седьмого класса Людочка поступила в медицинское училище, и я потерял её из вида. Но так было даже лучше!
