Арнольд уходил весь день: он менял направления движения, транспорт, останавливался и вновь двигался, но сохранял основное направление своих перемещений – на север, в сторону Бельгии. На третий день, проехав через Голландию, Арнольд пересек немецкую границу и остановился в небольшом семейном отеле на пару дней, чтобы отдохнуть и прийти в себя от столь интенсивного марафона. Но это было обманчивое впечатление. На второй день он заметил странную парочку, которая несколько раз попалась ему на глаза. Не проявляя признаков волнения, Арнольд понял, что его держат под наблюдением, а потому, улучив момент, покинул отель и, выбравшись на автобан, покатил на юг. Но через несколько десятков километров он вдруг поймал в зеркале заднего обзора знакомый «опель» той самой парочки, которая «случайно» тоже отправилась поближе к баварским пивным. Арнольд прибавил скорость. «Опель» не отставал, а постепенно начал нагонять машину Арнольда. Прикинув свои возможности, Арнольд понял, что его штатный «мерседес» не сможет уйти от последней спортивной модели «опеля», да еще, видимо, с форсированным двигателем. Но сдаваться было еще рано. Сигналя и вызывая негодование и брезгливый испуг, машины мчались по автобану. На одном из перекрестков дежурная машина полиции получила сигнал по линии автоматической связи от телекамер, фиксирующих положение на дорогах, и пустилась вдогонку за двумя машинами, затеявшими гонки на автобане и создающими аварийную обстановку.
Машина настигала Арнольда, парень сидел за рулем, а девушка держала на коленях автомат «Хеклер и Кох».
«МРЗ-5А, 9 миллиметров», – как бы сдавая экзамен по оружейным силуэтам, подумал Арнольд и, почти моментально притормозив, поравнялся с «опелем», пропуская его вперед. Вывернув руль, он ударил «опель» и, лишив на мгновение управления, выбросил машину на оградительный бордюр. Машина завертелась, несколько раз ударилась о барьер, перевернулась и, встав на бок, жалобно вращала колесами. «Мерседес» тоже отбросило, и Арнольд больно ударился о руль. Он остался сидеть, положив руки на руль, и, когда через несколько минут подлетела одна, а потом еще две полицейские машины, Арнольд все так же сидел, положив руки на руль, и смотрел на вращающиеся колеса «опеля».
Наручники щелкнули на его запястьях, и двое полицейских, посадив его между собой, повезли этого непонятного «сумасшедшего водителя» в управление криминальной полиции. Странным было все: и гонки на автобане, и оружие у всех участников этих трагических гонок. Парень погиб на месте, а девушку в тяжелом состоянии отправили в больницу…
* * *
Арнольда провели через серию стандартных процедур, он не сопротивлялся, и когда его привели в кабинет к молодому чиновнику невысокого роста, с лисьим выражением глаз на красивом лице, Арнольд молча выслушивал все задаваемые вопросы. Следователь пытался спрашивать на нескольких языках, повторять вопросы, но Арнольд только молчал, уставившись в пол. Чиновник несколько раз заглядывал в документы, изъятые у Арнольда, и, протянув их к лицу задержанного, почти кричал, что тот не может не понимать немецкого языка, будучи немцем. Несколько сотрудников, находящихся в комнате и, по-видимому, долженствующих помогать следователю, виновато опускали головы, когда следователь, теряя терпение, начинал кричать на этого преступника.
Арнольд молча выслушивал все, что извергал на него уже окончательно потерявший терпение человек. В один из моментов, когда следователь после очередной серии безответных вопросов начал опять кричать на Арнольда, тот поднял голову и посмотрел на красивое лицо чиновника, которое сейчас покрылось красными пятнами, вспотело, волосы потеряли свою первозданную холеность, несколько прядей свисало на лоб, делая выражение лица более свирепым. Это вдруг рассмешило Арнольда, и он так открыто и естественно рассмеялся неповторимости и комичности ситуации, что все присутствующие в комнате оторопели. Следователь совершенно изменился в лице. Мало того что этот парень молчит уже четвертый час, но он еще и насмехается над ним, да еще в присутствии его подчиненных. Тонкие губы чиновника совсем превратились в ниточку, глаза сощурились, и, не выдержав, он ударил задержанного рукой от себя, так что холеные ногти его музыкальных рук попали по рассеченной губе Арнольда, и кровотечение, остановленное полицейским врачом, вдруг открылось с новой силой. Арнольд стиснул зубы, подавив непроизвольный стон, а затем попытался прижать руками, сцепленными наручниками, кровоточащую губу. В комнате воцарилось тягостное молчание. Следователь, нервно подергивая плечами и потирая руку, сел за свой стол и закурил. Присутствующие, потупив лица, боялись поднять глаза. Один из сотрудников выскочил в коридор и через минуту уже вернулся вместе с врачом, перевязывавшим Арнольда почти четыре часа назад.
