Записки разумного авантюриста. Зазеркалье спецслужб - страница 18
На моих часах уже около пяти часов. Скоро вечер. Мы не знакомимся друг с другом, а продолжаем бесконечный разговор в расширенном варианте. Но вскоре как бы вдруг мои собеседники вспоминают, что у нас давным-давно маковой росинки не было во рту. Поступает предложение перейти в другое помещение. Выбора нет, и я в сопровождении теперь уже трех человек вновь иду по лабиринту незнакомого здания.
Меняются этажи и коридоры, снова этажи и снова коридоры. Наконец мы входим в совершенно иного рода, чем был перед этим, коридор. Худощавый сотрудник остается за дверью очередного отсека, да и поведение высокого сотрудника становится каким-то предупредительно осторожным. Только крепыш чувствует себя в своей тарелке.
Мы входим в шикарный кабинет, обставленный старой, но великолепно отреставрированной помпезной мебелью в сочетании с хорошо подобранными и стилизованными современными элементами декора. Шикарно и ничего лишнего. В кабинете витает дух имперской помпезности и рабочей атмосферы. Мягкое ковровое покрытие чуть отличается в лучшую сторону от того, что покрывает пол в коридорах и кабинетах попроще. На массивном столе со старой настольной лампой, переделанной под источник дневного света, разложены закрытые рабочие папки. Довольно большой столик в углу накрыт на троих. Рядом на сервировочной тележке красуются знакомые термосы с чаем и кофе, фрукты, закуски, ветчина, колбасы, сыр, хрустящие булочки и еще многое из того, от чего можно просто захлебнуться слюной.
Хозяин кабинета приглашает присесть и подкрепиться. Я охотно соглашаюсь, высокий сотрудник услужливо предлагает то одно, то другое яство. Я с огромным наслаждением поглощаю ароматный кофе и бутерброды, тщательно пережевывая все, что Бог послал. Разговор со специальных тем начинает съезжать на более обыденные.
Вдруг всплывает тот самый курс двухгодичной давности, где мы виделись. Я слышу слова восхищения, сыплются похвалы и фразы о необходимости более тесного сотрудничества на благородном поприще борьбы со многими социальными бедами на международном уровне. Ну все, пошел дипломатический протокол. Значит, ребята, вам кто-то дал по рукам! Вот и уперлись вы в глухую стену, создав проблему на пустом месте и пытаясь ловить мух между строчками.
Время теперь течет неторопливо и плавно. Разговор постепенно смягчается, словно бурная река, вырвавшаяся на равнину и спокойно несущая свои воды уже не в узких горных ущельях, а среди широкой равнины. Сейчас главное не дать себе расслабиться и «заснуть» – можно пропустить такой удар ниже пояса на вдохе, что после него уже не будет возможности оправиться. Усталость и многочасовое нервное напряжение дают о себе знать. Кроме того, утоление голода через некоторое время вызовет приток крови к желудку, а затем сонливость и расслабление. Об этом тоже нельзя забывать…
Крепыш замечает, что я внимательно рассматриваю обстановку помещения, и открывает его секрет. Оказывается, здесь в свое время находился один из рабочих кабинетов знаменитого шефа политической разведки Третьего рейха, бригаденфюрера СС и начальника VI департамента Главного управления имперской безопасности Вальтера Шелленберга. Вот так новость! Можно было чего угодно ожидать от этой «дружеской» беседы, начавшейся утром в комнате допросов, но того, что закончится она в столь интересном с точки зрения истории месте, предположить было просто невозможно. Я внимательно рассматриваю кабинет, стараясь запомнить его обстановку и представить, как здесь больше полувека назад принимались судьбоносные для Германии и всего мира решения.
Крепыш с интересом наблюдает за мной. Когда мой взгляд останавливается на тяжелом столе из дорогих пород дерева, он, как заправский и гостеприимный хозяин, объясняет, что за аккуратными круглыми пробочками в массивном корпусе когда-то скрывались встроенные в стол, на случай непредвиденного поведения посетителей, пулеметы. Немец объясняет, что вообще-то безопасность – это пунктик, идефикс его соотечественников. С этим я соглашаюсь, хотя многое из вышесказанного внушает определенные сомнения. Но крепыш настойчиво убеждает меня в абсолютном соответствии истине всего, что он мне поведал. Причем с таким видом, будто мне несказанно повезло. Однако, судя по всему, возможность
