Арнольд отставил банку с напитком. Хотя во рту мгновенно пересохло, пить не хотелось. Опустив голову, человек сидел в кресле и думал о событиях, которые то стояли на месте, как египетские пирамиды, то мчались со скоростью космического корабля. Ясно было одно – Мигель успел ночью отправить открытки, по-видимому, в срочном почтовом отделении в терминале аэропорта, значит, микронегативы попадут по назначению. Вместе с предыдущей информацией они сделают свое дело. Вынув бумажник, мужчина достал маленькую записочку с несколькими строками, написанными женской рукой наспех: «Прости, меня заставили. Ты не такой, как они говорили. Я больше не могу лгать. Я не хочу, чтобы тебя убили. Диана». Мужнина смотрел на клочок розовой бумаги с начертанными на нем буквами, и слезы навернулись сами собой. Он давно не плакал, но сейчас не мог сдержать слез, подступивших внезапно и непреодолимо, как в далеком детстве, когда его, слабого мальчишку, обижали более сильные и он плакал не столько от боли, сколько от бессилия, от невозможности дать достойный отпор, отомстить. Он внезапно остановился. Отомстить. Это слово всплыло в мозгу само собой. Глаза почти тотчас просохли. Мужчина стыдливо стер слезу со щеки и упрямо мотнул головой. Нет, инструкция в этом месте была неумолима и безукоснительно требовала одного – после получения информации вый ти из зоны и возвращаться. Но перед глазами вдруг предстали лицо жены Мигеля, мягкие руки его матери, рано потерявшей мужа и всю любовь передавшей сыну.
Арнольд не пошел ужинать, он долго сидел в кресле, словно сросся с ним, его глаза были устремлены в одну точку, весь мир сузился для него до ничтожных размеров. Так прошло несколько часов. Затем Арнольд отправился в ванную, принял душ, забрался под одеяло и заснул.
После завтрака молодой немец рассчитался за номер и покинул отель, так же как это делают десятки и сотни тысяч других туристов и бизнесменов, приезжающих в город на день-два для отдыха или решения каких-либо вопросов. Он вышел на улицу и неспешно пошел по тротуару просыпающегося и входящего в повседневный ритм города. Но это был уже другой человек. Решение, принятое им, ставило его на грань существования, но утренний телефонный звонок и обмен кодовыми фразами подтвердили, что первые две открытки уже получены, а это значит, что система, построенная им в процессе своих размышлений, в принципе верна. Конечно, любая ошибка в расчетах или построении взаимосвязей была равносильна смерти, но отступить он уже не мог, хотя и в случае успеха оказывался за гранью допуска той системы, частью которой он был до сего дня.
* * *
Морская яхта пришвартовалась у причала Шанхая, не вызвав никакого внимания – это происходило ежедневно, – и группа туристов, пройдя пограничный контроль, сходный с процедурой предъявления билетов в театре, сошла на берег. Все прибывшие веселились и отдыхали, гуляя по улицам города, заглядывая в маленькие лавочки и восхищаясь восточным колоритом, как маленькие дети, глазели на все, что отличало Восток от Запада, которым, как утверждал Киплинг, не суждено сойтись. Один из туристов в составе небольшой компании долго гулял по городу, путано водя своих попутчиков по улицам «незнакомого» китайского города. Когда туристы проходили один из кварталов города, раздалось несколько громких хлопков, которые вызвали у туристов некоторый спор о том, какой праздник отмечают местные жители и в честь чего стреляют из хлопушек так, как будто это почти настоящее оружие. Туристы недолго обсуждали это событие, так как наплыв впечатлений от новых встреч перекрыл один из эпизодов. На ужине никто не обратил внимания, как молодой парень из туристической группы отлучился в холл, где между киосками, торгующими различными товарами диковинного Китая, он обменялся условными знаками с одним из представителей дипкорпуса. Вести были не вполне удовлетворительными – основная часть группы, осуществлявшей переправку больших партий наркотиков и привозившей отмытые деньги, была захвачена местным подразделением по борьбе с наркомафией, но трое руководителей, в том числе и одна женщина, выскользнули из кольца окружения и ушли. Правда, пока они в городе, но где именно – неизвестно.
