Записки о Шерлоке Холмсе - страница 35

Шрифт
Интервал

стр.

Прендергаст продолжал разливаться соловьем и дальше; поначалу я считал его слова пустой болтовней, но через какое-то время – после того, как он меня испытал и заставил принести самую торжественную клятву, – открыл мне существование заговора, имеющего целью захватить корабль. Еще на суше этот план был разработан дюжиной сообщников во главе с Прендергастом, которым он обещал щедрое вознаграждение.

„Я не один, у меня есть компаньон, – втолковывал мне Прендергаст. – Таких, как он, поискать, и надежней не сыщешь. Вот он-то и бережет мой капитал, а где сейчас, по-твоему, этот банкир? Подвизается капелланом на нашем суденышке – ни больше ни меньше! Явился на борт в черной сутане с бумагами, выправленными как надо, а деньжат у него в сундуке хватит на то, чтобы положить это корыто себе в карман целиком, не глядя. Вся команда за него горой. Да он и скупил их оптом за наличный расчет еще на берегу, пока они только нанимались. Подкупил он также двоих караульных и Мерсера, второго помощника; подкупит и самого капитана, коли понадобится“.

„А что нам предстоит сделать?“ – спросил я.

„Что сделать? Разукрасить алые солдатские мундиры, да поярче, чем они от портного вышли“.

„Но солдаты вооружены“, – напомнил я.

„А мы, по-твоему, с голыми руками на них пойдем? Для каждого из наших молодчиков запасено по паре пистолетов, и если при поддержке команды мы не завладеем этой посудиной, то нас самое время отослать в пансион для девиц. Переговори сегодня со своим соседом слева: узнай, можно ли ему доверять“.

Я выполнил это поручение; второй мой сосед оказался юношей, который совершил правонарушение, сходное с моим: подделал вексель. Звали его Эванс, но впоследствии он, как и я, сменил имя, а сейчас живет на юге Англии в полном благополучии и на широкую ногу. Он с готовностью согласился примкнуть к заговору, не видя иного способа спастись, и еще до того, как мы пересекли Бискайский залив, оставалось только двое ссыльных, не посвященных в наш секрет. Один из них был слабоумным, и мы не решались ему довериться, а второй страдал желтухой и вряд ли мог быть нам полезен.

С самого начала не было решительно никаких помех к достижению цели. Команда состояла из головорезов, специально для того и отобранных. Мнимый капеллан заглядывал в наши каморки, дабы направить нас на путь исправления. Он не расставался с черной сумкой, набитой якобы брошюрами благочестивого содержания, и посещал он нас так часто, что уже на третий день у каждого из нас в изножье койки были припрятаны напильник, пара пистолетов, фунт пороха и двадцать пуль. Двое караульных были доверенными лицами Прендергаста, а второй помощник капитана – его правой рукой. Нам противостояли капитан, два его помощника, двое караульных, восемнадцать солдат под командованием лейтенанта Мартина и судовой врач. Несмотря на всю надежность нашего положения, мы решили принять все меры предосторожности и напасть внезапно, ночью. Однако развязка наступила гораздо быстрее, чем мы ожидали.

Шла третья неделя плавания, и однажды вечером судовой врач спустился осмотреть больного арестанта. Опершись рукой на изножье койки, он нащупал там пистолеты. Не подай доктор вида, нас ожидал провал, но выдержкой он не отличался, а потому вскрикнул от удивления и сделался белее мела. Наш товарищ сразу сообразил, к чему дело идет, бросился на врача, прежде чем тот успел поднять тревогу, заткнул ему рот и привязал к койке. Затем отпер дверь на палубу, и мы всей гурьбой ринулись туда. Застрелили двоих караульных и капрала, который выбежал на шум. Кают-компанию сторожили еще два солдата – по-видимому, с незаряженными ружьями, – выстрелить им не удалось, и мы их уложили, пока они пытались привернуть штыки. Потом мы ринулись к каюте капитана, но не успели туда ворваться, как за дверью раздался выстрел. Капитан сидел за столом, поникнув головой на развернутую карту Атлантического океана, а рядом стоял капеллан с дымящимся пистолетом в руке. Двоих помощников капитана захватила команда. Дело, казалось, было успешно кончено.

Кают-компания находилась рядом с каютой капитана: мы набились туда всей толпой, плюхнулись на диваны и заговорили наперебой, опьяненные свободой. Вдоль стен стояли шкафчики: Уилсон, капеллан-самозванец, вышиб дверцу у одного из них и вытащил дюжину бутылок темного хереса. Мы отбили у бутылок горлышки, разлили херес по бокалам и только-только собрались залпом их осушить, как загремели выстрелы и каюта наполнилась таким густым дымом, что мы едва различали друг друга. Когда дым рассеялся, стали видны следы жуткого побоища, о котором мне до сих пор тошно вспоминать. Уилсон и еще восемь наших соратников корчились на полу в предсмертных судорогах, пролитый херес перемешался с кровью. Это зрелище повергло нас в такой ужас, что мы наверняка бы сдались, если бы не Прендергаст. Взревев, точно бык, он метнулся к выходу и увлек за собой оставшихся в живых. Выскочив наружу, мы увидели на корме лейтенанта в окружении десяти его подчиненных. В кают-компании над столом был приоткрыт световой люк, и они стреляли в нас через эту щель. Мы набросились на них, прежде чем они успели перезарядить ружья; они отчаянно сопротивлялись, но у нас было явное преимущество, и схватка продлилась не долее пяти минут. Господи боже! Превращался ли хоть один корабль в такую бойню? Прендергаст свирепствовал хуже разъяренного дьявола: он хватал солдат, будто младенцев, и швырял их за борт, не разбирая, жив кто или нет. Один тяжелораненый сержант поразительно долго держался на воде, пока кто-то из жалости не вышиб ему мозги пулей. Когда битва закончилась, из наших врагов уцелели только караульные, помощники капитана и судовой врач.


стр.

Похожие книги