Удивительно даже, каким образом гр. Миних и его генерал-адъютант были пропущены в Зимний дворец, так как по ночам вокруг него расставлялся также караул и часовые, которые не должны были пропускать туда кого бы то ни было. Правда, фельдмаршал избрал для ареста герцога тот день, когда у молодого императора и регента стоял в карауле тот полк, в котором он был подполковником, и генерал-адъютант его был известен каждому солдату в этом полку. Но, несмотря на это, если бы один только человек исполнил свой долг, то предприятие фельдмаршала не удалось бы; это-то нерадение гвардейцев, на которое не было обращено внимания при великой княгине, и облегчило тот переворот, который год спустя предприняла царевна Елисавета.
Гораздо легче было бы арестовать герцога среди бела дня, так как он часто посещал принцессу Анну в сопровождении одного только лица. Графу Миниху или даже какому-нибудь другому надежному офицеру стоило только дождаться его в прихожей и объявить его арестованным при выходе от принцессы. Но фельдмаршал, любивший, чтобы все его предприятия совершались с некоторым блеском, избрал самые затруднительные средства.
22-го ноября принцесса пожаловала несколько производств и наград. Супруг ее, принц, был объявлен генералиссимусом всех сухопутных и морских сил России. Граф Миних получил пост первого министра. Граф Остерман — незанятую уже много лет должность генерал-адмирала. Князь Черкаский был пожалован в канцлеры; место это не было занято со смерти графа Головкина. Граф Михаил Головкин, сын покойного канцлера, был возведен в вице-канцлеры. Многие другие получили большие награды чистыми деньгами или поместьями; все офицеры и унтер-офицеры, принимавшие участие в аресте герцога, получили повышения[19]. Солдатам, стоявшим в карауле, дано денежное вознаграждение.
Поведение графа Миниха — Управление министерством иностранных дел поручается графу Остерману, а внутренних дел империи графу Головкину — Вслед за этим фельдмаршал Миних требует отставки и получает ее.
1740–1741 гг.
Фельдмаршал Миних арестовал герцога Курляндского единственно с целью достигнуть высшей степени счастия; цель его была та же, как и в то время, когда он убеждал герцога сделаться регентом, т. е. он хотел захватить всю власть, дать великой княгине звание правительницы и самому пользоваться сопряженною с этим званием властью, воображая, что никто не посмеет предпринять что-либо против него. Он ошибся.
В тот самый день, когда принцесса Анна объявила себя великою княгинею и правительницей, он получил отказ, сильно его уязвивший, так как на его заявление о надежде быть генералиссимусом, принцесса ответила, что эта должность не подобает никому, кроме ее супруга, как отца императора. Тогда Миних хотел еще раз просить титула герцога Украинского и полновластия над этою страною; но сын отговорил его от этого намерения. Наконец, он решился быть первым министром, и чрезвычайно оскорбил этим поступком графа Остермана, руководившего до тех пор единолично всеми делами министерства, а так как он никогда не был из числа друзей графа Миниха, то с этой же минуты начал устраивать его погибель.
Чрезмерное честолюбие фельдмаршала послужило графу Остерману удобным поводом для интриг против него. Составляя указ, силою которого принц Антон Ульрих объявлялся генералиссимусом, Миних включил в него следующие свои собственные слова, что «хотя фельдмаршал граф Миних, в силу великих заслуг, оказанных им государству, мог бы рассчитывать на должность генералиссимуса, тем не менее он отказался от нее в пользу принца Антона Ульриха, отца императора, довольствуясь местом первого министра». Граф Остерман не преминул выставить на вид эти выражения и вполне дал почувствовать принцу их высокомерное значение; это возбудило первое недоброжелательство против Миниха, а он с своей стороны много способствовал к поддержанию его своим бестактным обращением с принцем, который все же был отцом его государя.
Первые жалобы принца против Миниха были вызваны по поводу его письменных сношений с ним, так как в России существует известная форма, которую подчиненные обязаны употреблять во всех служебных письменных обращениях к своим начальникам; фельдмаршал вовсе ее не соблюдал и во всех сношениях с генералиссимусом придерживался формы обыкновенных писем. Он не сообщал ему ни одного важного дела, хотя принцесса несколько раз приказывала это, но когда дело шло о мелочах, каковы, например, повышения по службе нижних армейских чинов, тогда граф Миних не пропускал случая сообщить об этом принцу.
