Венский двор также сильно жаловался на графа Миниха за то, что он не выполнил условленного в начале похода плана. По этому плану граф Миних должен был перейти Днестр и взять город Бендеры, или Хотин. Но тут встретилось столько препятствий, что проект не мог быть исполнен. Граф Миних легко оправдался перед своим двором, доказав самым очевидным образом, что он не мог ни перейти через Днестр, ни решиться на осаду которой-либо из этих двух крепостей без совершенной гибели вверенной ему армии. Он пришел бы в такой край, где не только неприятель заблаговременно уничтожил фураж, но где вдобавок свирепствовала чума, именно в Молдавии и Валахии. Но все эти причины в Вене не принимались в соображение. Там говорили, что граф Миних всегда был против их двора; это он помешал императрице послать 30 тыс. человек пехоты для присоединения к армии императора в Венгрии; что с этим войском можно бы было предпринять важные дела против неверных; но он, фельдмаршал, действует только по увлечению, и из одного честолюбия хотел быть во главе большой армии, с которою ничего не сделал, потому что злится на венский двор; и что бы он ни говорил, а он мог бы предпринять что-нибудь поважнее, если бы только захотел. Словом, император так настаивал, что Миниху послано из Петербурга положительное приказание воротиться и взять одну из поименованных двух крепостей. Это приказание получено им тогда, когда он уже перешел через Буг и разделил свою армию, отправляя ее в Украйну. Фельдмаршал собрал военный совет; все генералы были того мнения, что приказание это невыполнимо, даже и при пожертвовании всей армии. Императрица согласилась с их доводами и позволила войскам возвратиться. Таким образом венский двор вторично заставил петербургский отдать приказание графу Миниху касательно возобновления военных операций. То же случилось в прошлом году, после взятия Очакова, когда непременно хотели, чтобы русские взяли Бендеры. В заключение всех жалоб, возобновили перед императрицею просьбу о присылке в Венгрию на 1739 год тех 30 тыс. человек пехоты, на которые надеялись еще в прошлогоднем походе. Петербургский двор дал уже и слово; но когда Миних зимою приехал в Петербург, он так сумел представить герцогу Курляндскому и императрице всю невыгоду для России, если послать в Венгрию лучшие полки, что император остался ни при чем, как и в прошлом году.
Покуда граф Миних направлялся к Днестру, фельдмаршал Ласи со второю армиею снова шел по пути в Крым. Армию его составляли никак не более 30 или 35 тыс. человек, включая сюда и казаков.
6-го июля, граф Ласи с армиею своею находился в виду Перекопа; за линиями стоял хан с 40-тысячным войском и надеялся порядком затруднить вступление в Крым. Он очень полагался на новые линии, устроенные татарами перед Palus Meotides в предыдущем году. Но граф Ласи расстроил его план. Он вступил в Крым, не потеряв ни одного человека; дело в том, что в летнюю засуху Азовское море несколько присыхает и западный ветер так угоняет волны, что можно вступить в Крым, почти не замочив ног. К счастию, что этот ветер начал дуть с 7-го числа. Фельдмаршал воспользовался им, не упустив ни минуты. Он расставил свою армию вдоль берега в одну линию и благополучно перешел море до возвращения волн. Потонули только несколько повозок в арьергарде, не поспевших за остальными, так как вскоре после перехода армии море снова нахлынуло. Армия овладела фортом Шиваскулой.
8-го числа фельдмаршал пошел к Перекопу и осадил его; осада продолжалась только до 10-го числа. Сильный огонь, которым громили эту крепость, огромное количество брошенных в нее бомб, произведших сполна свое действие, заставили турецкого коменданта просить капитуляции. Фельдмаршал требовал непременно, чтобы он сдался военнопленным, на что тот, после некоторых возражений, согласился. Гарнизон, состоявший из 2000 янычар с двухбунчужным пашою во главе, вышел из крепости и положил оружие. Генерал-майор Бриньи-младший вступил в крепость с двумя пехотными полками и принял начальство над нею. Он нашел тут до ста орудий, большею частию чугунных, достаточный запас пороха, но очень мало хлеба. После этого дела Ласи двинулся в Крым, который нашел в жалком состоянии и почти пустынным.
