В возгоревшейся Семилетней войне Пруссии с Австрией и ее союзниками Манштейн, в сентябре 1756 года, был в походе в Богемии, завладел по пути замком Тешен и взял первых военнопленных в эту войну. Зимою он был назначен комендантом Дипольдисвальде, на богемской границе, имея под своим начальством гарнизон из полка Минквица, трех гренадерских баталионов и нескольких эскадронов гусар. На этом посту он прославился бескорыстием и обходительностью.
Между тем в России, в январе 1756 г., имя Манштейна вновь явилось в правительственных сферах. При допросе в тайной канцелярии, рудоискатель Зубарев показал, будто Манштейн употреблял его, как орудие, для освобождения императора Ивана Антоновича из заточения. Для более ясного изложения этого дела, необходимо вернуться к событиям, случившимся за несколько лет до 1756 г., и рассказать, кто такой был Зубарев.
Осенью 1751 года, тобольский посадский Иван Зубарев донес лично императрице Елисавете, что в Исецкой области (Оренбургской губернии) находится серебряная руда и золото в песке. Доставленные им пробы были отосланы в берг-коллегию и отданы на исследование ученым разных ведомств.
Академия наук поручила исследовать их Ломоносову, который нашел в некоторых из них на пуд 7 1/2 золота, серебра, в других — от 2 до 5 золотников. Между тем берг-коллегия и монетная канцелярия в тех пробах серебра не нашли. Ломоносов отказался подтверждать верность своего исследования, ссылаясь на то, что производил его весьма поспешно. Кабинет, признав умысел Зубарева «затейным и воровским», отослал его в петербургскую крепость. В 1754 году его переслали в сыскной приказ, откуда он бежал.
В 1755 году беглый крепостной Ларионов донес, что, будучи у раскольников в Лаврентьевом монастыре, он слышал, как прусский шпион Иван Васильев возмущал староверов. В то время как давал свои показания Ларионов, был задержан в Малороссии Иван Васильев, подозреваемый в краже лошадей. Оказалось, что это не кто другой, как Зубарев. Уличаемый Ларионовым, Зубарев долго запирался, но, «по довольному увещанию», под ударами плетей, дал подробное показание.
Допрос производился в январе 1756 года, в канцелярии тайных розыскных дел, в присутствии генерал-аншефа Александра Ивановича Шувалова. Приводим из обширных показаний Зубарева только то, что относится до Манштейна.
Зубарев винился: в прошлом 1755 году, после праздника Богоявления Господня, нанялся он у русских беглых купцов, живших в польской раскольничьей слободе Ветке, отвезти товары в Прусской Королевец[37]. Был он в пути недель шесть. По приезде в Королевец, вышел прогуляться на биржу. Тут подошел к нему прусский офицер и, померясь с ним ростом, говорил ему по-польски: «Я слышал от твоих товарищей, с которыми ты сюда приехал, что ты хочешь ехать в Мальтию, но ты не езди, а прими нашу службу». Зубарев отвечал: я в вашу службу идти не желаю. Офицер пригласил его в трактир и стал там расспрашивать, какой он человек, как его зовут и где он состоит на квартире? Зубарев сказал о себе всю правду. Офицер, записав его имя, стал вторично звать на службу, но Зубарев не согласился. Поутру, на другой день, пошел Зубарев поить лошадь и на дороге попался ему опять тот же офицер, с солдатами, взял его, привел на ротную съезжую и сказал капитану, будто он, Зубарев, нанялся в волонтеры за девяносто рублей. Зубарев не принял ни предложенных ему тут же денег, ни мундира. Его посадили под караул.
Перебывав у разных прусских властей, Зубарев очутился, наконец, в крепости, в доме фельдмаршала Ливонта[38]. В то время как фельдмаршал его расспрашивал, вошел незнакомый Зубареву офицер, принял участие в этих расспросах, а потом велел его отвести под караулом на гауптвахту, но через несколько часов приехал на гауптвахту сержант с лакеем и отвезли Зубарева в дом вышеозначенного офицера. На дому офицер расспрашивал его по-русски: «Скажись, пожалуй, какой ты человек?» Зубарев отвечал, что он подлинно купец. — «Поди-де ты служить в гвардии. Ты-де будешь честный человек (в почете), мы тебя произведем. Я-де тебя куплю у г. капитана и для того поедем мы с тобою к королю». Зубарев прожил у этого офицера трое суток в отведенных ему особенных покоях, обедал и ужинал за одним столом с офицером. Тот стал его опять уговаривать поступить в гвардию. После долгого колебания, Зубарев отвечал: «За волю-де вашу, я готов служить». Офицер сел в карету, Зубарева посадили в дорожную коляску, и под крепким присмотром, чтоб он не сбежал, повезли в Берлин. «И будучи в пути недели с две, оный офицер заехал незнамо в какой город и, по приезде в тот город, приехал во двор прямо к принцу Гольштинскому (а о том, что оный принц Гольштинский, сведал он, Зубарев, из разговоров людей означенного офицера). Оный офицер, будучи в покоях принца часов восемь, прислал за ним, Зубаревым, в нижние покои и велел привести в покои к принцу». У принца Гольштинского подвели его только под мирку, устроенную в сенях для измерения роста поступивших в гвардию
