Из иностранцев, приехавших в Россию, главным был фельдмаршал Огильви; этому генералу обязаны первоначальным введением порядка и дисциплины в русской армии, и в особенности в пехоте.
Что же касается драгун, то они были поручены курляндцу, генералу Ренне; но так как почти все офицеры и в особенности генералы, поступившие на службу Петра I, служили только в пехоте, то на кавалерийское учение и эволюции обращали мало внимания, и драгуны делали только пешее учение, не умея почти вовсе делать эволюции верхом.
Когда императрица Анна сформировала три кирасирских полка, то драгуны выучились от них эволюциям и в настоящее время учение делается лучше, чем прежде.
За несколько лет до своей кончины, Петр I устроил для армии постоянные квартиры в тех областях своей империи, где полки должны были стоять в мирное время; там построили дома для начальников и предполагали устроить большие деревни, в которых жили бы солдаты. Деревни эти никогда не были вполне отстроены, и полки, распределенные по областям с 1723 по 1732 г., были впоследствии размещены в городах и соседних селах.
Петр I устроил это по примеру шведов (мне кажется, я говорил уже в своих записках, что император этот намеревался подражать во всем устройству шведов, но большие затруднения, которые он встретил, заставили его отказаться от этого намерения). При императрице Анне постоянные квартиры были совершенно оставлены и до сих пор о них еще не думали.
Когда Петр I скончался, армия его состояла из двух гвардейских полков, из коих в первом было четыре, а во втором три баталиона, из пятидесяти пехотных полков, тридцати драгунских, шестидесяти семи гарнизонных и шести полков милиции, так что во всей армии могло числиться до ста девяноста шести тысяч человек.
В царствование Екатерины и Петра II не было сделано значительных преобразований по армии, но императрица Анна, вступив на престол, начала (как я сказал в истории ее жизни) с увеличения гвардии пятью эскадронами кавалерии и тремя баталионами пехоты. Несколько времени спустя, она сформировала три кирасирских полка и увеличила милицию четырнадцатью полками для охранения границ Украйны. При кончине ее, русская армия доходила до двухсот сорока тысяч человек.
В царствование этой государыни благоразумными распоряжениями фельдмаршала Миниха и командовавших под его начальством генералов, было довершено введение порядка и дисциплины в армии, и все, видевшие ее, были принуждены сознаться, что русская пехота была одна из лучших в Европе.
Россия имела в то время таких хороших генералов, что подобные им были в немногих других государствах Европы. Миних, Ласи, Кейт и Левендаль прославились настолько, что имена их перейдут к самому отдаленному потомству, не говоря уже о прочих генералах, бывших у них под начальством, между которыми многие сделали бы честь любому войску в мире.
Императрица Елисавета, по восшествии своем на престол, была принуждена уступить настояниям некоторых старых русских генералов, и в особенности фельдмаршала князя Долгорукого, который советовал ей оставить новые учения и вообще все, что было введено в предыдущее царствование; это было причиною того, что в войске скоро потом водворился беспорядок. Лучшие генералы и множество хороших офицеров, до крайности оскорбленные дурным обращением с ними, вышли в отставку и на службе остались только те, которым решительно не дали отставки, или которые не знали, куда деваться. Хорошие офицеры, находящиеся еще теперь в войске, большею частию так робки, что не берутся за исправление своих дерзких подчиненных, у остальных же недостает на это способности.
В числе множества иностранцев, приехавших в Россию с начала этого столетия, были отличные офицеры, но между ними являлись и такие, которых хуже не было во всей остальной Европе: искатели приключений, не знавшие куда преклонить голову, и они составляли себе иногда карьеру так же, как самые достойные люди.
В продолжение войны со Швецией императрица Елисавета преобразовала четыре пехотных полка, с целию укомплектовать ими флотские экипажи; но за то она увеличила, в 1747 г., армию пятьюдесятью новыми баталионами, так что войско состоит в настоящее время из двухсот семидесяти тысяч семи сот девяносто одного человека, не считая легких войск, каковы казаки и калмыки, из которых легко можно было бы набрать шестьдесят тысяч всадников.
