Резюме
Сам – то я, бывший прокурор, пропустивший через свою душу многие судьбы и преступников, и их жертв, сторонник смертной казни: за убийства (включая террористов) с особой жестокостью и другими отягчающими ответственность обстоятельствами; двух и более людей, во всяком случае. Не против я и казни коррупционера (сам бы посмотрел и даже пулю оплатил), уворовавшего огромные деньги, в том числе и мои налоговые и пенсионные.
Мои аргументы следующие:
Око за око – не зря издревле писано.
Умерщвлённый душегуб больше не отнимет чью-то жизнь.
Казнь ирода – хоть какое-то утешения родным и близким того, чью жизнь подонок отнял.
Коррупционный вор больше не уворует моих денег.
Мне не придется содержать упырей всю свою заслуженную, поскольку законопослушную, жизнь и их никчёмные жизни.
И – да. Зона – это такое место, откуда можно убежать. Что время от времени и происходит.
Что касается судебных ошибок, то их можно и нужно избежать. Гарантия – высокопрофессиональные и, главное, независимые судьи (это я просто мечтаю), абсолютно не политизированные и – чёрту идеологию. Присяжные – в помощь.
(Только прошу: не надо про «Не убий». В той книге много несуразного написано. И попы в этой стране легко освящают орудия убийства).
С одной оговоркой: не в этой стране и не в наше время, поскольку в наше время при отвратительном качестве и следствия, и судебного процесса при зависимых судьях и засилии силовиков, начиная от капитана ФСБ, который это прочитает и сделает себе пометочки, и заканчивая последним придорожным ментом (коррупция, Господа!). Здесь выносится 0,2 % оправдательных приговоров. Это означает, что прими вас Родина в лице своих наделённых властью опричников в свои цепкие объятия (допустим, вас «заказали», подставили), в 99,8 % случаев вы отправитесь за решётку. Это безумие, поскольку, например, в годы Большого террора народными судами выносилось: в 1936–10,9 %, в 1937-м – 10,3 %, в 1938-м – в пик Большого террора – 13,4 % оправдательных приговоров! Приговаривать к казни тут будут подставленных невиновных неугодных.
* * *
В нашей непростой жизни преступников становится всё больше, а органы работают и защищают нас, добропорядочных граждан, всё хуже. Что нам остаётся делать? Учиться защищать себя, родных и близких, кто как может. Закон нам в помощь?
Необходимая оборона? Аккуратнее с этим!
«Красная шапочка, я тебя съем!»
Шарль Перро
Полагаю, всем понятно, почему Серый волк съел Красную шапочку, а не она – волка.
Волк – злобное, сильное, вооруженное мощными челюстями, острыми клыками и когтями животное. А Красная шапочка – застенчивая, слабая беззащитная девочка, несущая через тёмный лес своей бабушке пирожки. Было бы даже странно, если бы Серый волк Красную шапочку не съел.
Но это сказка. Речь здесь идёт о вполне конкретных волках, нападающих на нас, наших жён и детей, на наши жилища, на наше имущество преступниках, вооружённых кто ножиком, кто пистолетом, кто обрезком арматуры, и о нас с вами – беззащитных красных шапочках – добропорядочных гражданах. Даёт ли нам Право возможность защитить себя, наших родных и близких, наше имущество от посягательств разнообразных уголовных ушлёпков?
Давайте разбираться.
Говоря сухим юридическим языком, в Уголовном кодексе РФ имеется
Статья 37. Необходимая оборона
1. Не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.
2. Защита от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства.
2.1. Не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения.
