На часах было уже почти одиннадцать, и он решил подождать еще минут пятнадцать перед решающим броском в гастроном. В это время зазвонил телефон внутренней связи.
Слобожан издал тихий стон и, внутренне мобилизовавшись, снял трубку:
– Слобожан слушает!
В трубке послышался характерный голос полковника Желдака с не менее характерной для него фразой:
– Где вы там все?
– Здесь только я, товарищ полковник…
– Зайди-ка ко мне бегом, дело есть…
"Чтоб тебя, с твоим делом…" – с тихой грустью подумал Слобожан, но ответил с вынужденной бодростью:
– Слушаюсь. Через три минуты буду.
– Не спотыкнись по дороге…
Полковник Желдак очень любил вставлять в разговор разного рода ремарки. Он говорил, что неформальное общение с подчиненными положительно влияет на психику, правда, никогда не уточнял, на чью.
Когда Слобожан вошел в кабинет Желдака, он сразу понял, что тот вызвал его неспроста и предстоит нечто серьезное: полковник курил сигарету, а судя по плавающему в кабинете дыму, она была далеко не первая.
– Товарищ полковник… – начал Слобожан.
Но Желдак, сморщившись, махнул рукой, причем куда-то перед собой. Слобожан кивнул и присел на стул у стоящего буквой "Т" столика.
Желдак находился в том состоянии духа, которое вызывало средневековый ужас его подчиненных и роднило начальника райотдела с мальчиком, отрывающим мухам крылья под микроскопом.
Это было "исследовательское настроение".
Полковник еще пару минут перелистывал какие-то бумаги, потом вдруг оторвался от них и без всякого вступления спросил:
– Скажи-ка, майор, что ты знаешь о неграх?
Слобожан поперхнулся и недоуменно посмотрел на Желдака:
– О каких неграх, товарищ полковник?
– О черных! Плохо слышишь, что ли? Я говорю, что ты знаешь про негров?
– А что? Я до сих пор слышал только про крымских татар… ну, про косовских албанцев еще…
Желдак рассмеялся:
– Во-во… Про татар мы все знаем, недаром двести лет под игом сидели. А вот про негров почти ничего…
– Ну почему?! Негры произошли из Африки, сначала рабами были, потом освобождение получили, живут в Африке и Америке.
Теперь живут свободно, даже периодически стреляют друг в друга. Основные языки: английский, французский, португальский, суахили. Во-от…
– Сука – чего? – переспросил Желдак.
– Су-а-хи-ли, – медленно повторил Слобожан. – Язык такой.
Местный.
Желдак в упор посмотрел на Слобожана.
– Я и сам об этом догадывался, – усмехнулся полковник. – А вот есть ли негры, говорящие по-русски? Как ты думаешь?
– Если они могут говорить на суахили, то почему не могут по.русски? – резонно предположил Слобожан.
Желдак молча встал из-за стола и подошел к карте, на которой виднелись очертания бывшего Советского Союза. Он некоторое время смотрел на них, потом вздохнул и повернулся к Слобожану:
– Ты понимаешь, какая загадка: соседи обэповцы сообщили, что фирмешка на нашей земле есть. икорку красную со сроком годности, давно прошедшим, фасуют и на рынок волокут, да сбывают через всяких темных личностей. Последняя личность была совсем темной – это был негр, причем прекрасно говорил по-русски, хотя был пьян!
Слобожан судорожно наморщил лоб, пытаясь разобраться в том потоке информации, который обрушил на него полковник Желдак. С похмелюги это явно не получалось, поэтому он сделал по возможности умное лицо и спросил:
– А причем здесь русский язык?
– Это единственное, что тебя удивляет в этой истории? – полковник Желдак был явно разочарован.
– Ну, нет. Например, почему негр был пьян?
– Ты что, мент в вытрезвителе, что ли? Какая разница?
Желдак щелкнул пальцами и пожал плечами:
– Вот этого я понять не могу. Может быть, кто-то из негров в свое время остался в Москве по политическим мотивам?
– А может, это дитя фестиваля? – предположил Слобожан.
– Ты имеешь в виду фестиваль 1957 года?
– Конечно. Тогда у нас тоже появились свои негры. У многих уже внуки есть. И все черные, – Слобожан был явно недоволен этим обстоятельством.
– Слушай, это идея. Надо проверить год рождения этого папуаса.
Если 1958-й, то совпадает. Давай, иди проверяй. Потом доложишь мне. Понял?
– Есть, – кивнул головой Слобожан, ощущая дикую жажду. – Когда доложить?
