– Позавчера ошейниковую привезли, вон в том домике сидит. Это, ребята, нечто! Глаза – словно янтарь. У людей семь шейных позвонков, у сов – четырнадцать. Поэтому они и крутят головой на 270 градусов. Оперение красивое, размах крыльев…
– Рассказываешь ты, конечно, интересно, но нам бы посмотреть на них. Хоть одним глазком, – перебил меня сосед.
– Так они это… ночные, днём-то в домиках сидят, как же я их покажу? – развёл я руками. – Я и сам-то их редко вижу. Хотя иногда и днём можно посмотреть – подкрадёшься тихо, чтобы не спугнуть, глядишь – а в дупле пара глаз. Смотрят на тебя, то закрываясь медленно, то открываясь. Так прикольно.
– Ну, это уже радует! – не дав мне договорить, произнёс сосед. – Ты хотя бы точно знаешь, что они у тебя там есть. Теперь и мы знаем, что вот в том домике сидит снежная сова, а в том – буланая. Они такие красивые…
– Только сейчас вы их не увидите, они ведут ночной образ жизни.
– Может, нам ночью прийти полюбоваться ими?
– А что? Это идея. – Я даже представил себе, как трое мужиков, ночью, в трусах по колено, крадутся тихо, чтобы не спугнуть пернатых.
– Главное, чтобы соседи не увидели – ещё подумают невесть что, – тут же подхватил другой сосед.
– Идея! Я поддерживаю. Лично я табуретку с собой захвачу, баночку пивка и что-нибудь от комаров, чтобы не сожрали, пока буду ждать выход какой-нибудь из сов. А сейчас, если я правильно понял, мы зря теряем время, пойдём лучше в бильярд партейку сыграем, – отходя от вольеров, сказал гость, и вся компания пошла в дом.
Когда продавец привозил мне очередную сову, он сам пел соловьём, рассказывая, какие это замечательные и интересные птицы, при этом не забывал в придачу к сове продать и книгу. О том, что я смогу смотреть на них только по ночам, продавец проинформировать меня забыл. Каждое утро, подходя к вольерам, я видел одну и ту же картину: кучку свежего помёта и останки недоеденной мыши, которую раз в два дня запускал в вольер садовник. Мышей, конечно, было жалко, но такова природа. Пищевая цепочка, так сказать. Чем крупнее совы появлялись в моих вольерах, тем крупнее им требовалась добыча. Кстати, мышей и крыс для сов мне поставлял всё тот же продавец. В общем, его бизнес процветал. А я всё ждал, надеялся и верил его словам: «Ещё немного, птицы привыкнут – и начнут показываться днём».
И вот в одно утро я должен был ехать в аэропорт. Мне предстояла поездка на неделю в Швейцарию по делам бизнеса. Я стою на крыльце, на мне белая сорочка, модный галстук, дорогой костюм, до блеска начищенные туфли, в руке дипломат из натуральной крокодиловой кожи. В общем, вид, соответствующий встрече с представителями Швейцарской компании в Цюрихе, но никак не для кормления сов на даче. Именно в этот момент я вспоминаю, что садовник отпросился у меня на неделю по своим делам, а о том, кто будет кормить сов, я как-то не побеспокоился.
– Маша! Маша! – кричу я домработнице, понимая, что только она может спасти положение.
– Да, Виктор Валентинович, звали меня? – выбегает на крыльцо Маша.
– Слушай, Пётр отпросился на неделю, а я улетаю, как ты знаешь. Сов будешь кормить ты, – глядя ей в глаза, говорю я – и понимаю, что это ещё не факт. Маша как огня боится мышей, и уж тем более крыс.
– Нет, я не могу, Вы же знаете, что я боюсь крыс, – пятится Маша, а в глазах её такой страх, как будто я прошу покормить крокодила.
– Маша, я тебя умоляю, давай без истерики. Кроме тебя это никто не сможет сделать. Там дел-то, проще простого всё. Пойдём, я тебе покажу, как это делать. Или ты что? Хочешь, чтобы совы подохли от голода? – говорю я, открывая дверь в сарай.
– Нет, я не буду этого делать, – твердит Маша и с опаской переступает порог сарая.
Сарай был небольшой, забитый старыми вещами, которые и в быту уже не нужны и выбросить или как-то жалко или не доходят руки. Пара кресел, верстак, какой-то ещё хлам. На полу – аквариум, накрытый сеткой-рабицей. В нём – штук пять приличного размера белых крыс. Рядом стеклянная банка с мышами.
– Смотри, – с ходу говорю я, не давая Маше опомниться. – Открываешь аквариум, берёшь крысу за хвост, несёшь и отпускаешь её в вольер. Всё! Дел-то на пару минут.
